В чём гениальность «Мёртвых душ» Гоголя?

Первая мысль, пришедшая на ум, когда прочла вопрос: "Большое видится на расстояньи…" Смысл этого известного есенинского изречения вполне прозрачен: истинное значение того или иного явления можно оценить лишь по прошествии времени. Значит, время гоголевской поэмы "Мёртвые души" пришло, а может и не уходило вовсе.

Интересно, что и к непосредственному написанию поэмы это изречение тоже очень подходит. Дело в том, что работу над "Мёртвыми душами"  Гоголь начал "на расстояньи", вдали от Родины. Летом 1836 года он выехал за границу. Путешествуя по Италии, Франции, много общался с русскими людьми. Именно в это время он приступил к написанию произведения, о котором скажет: "Вся Русь явится в нем". Вернувшись в Москву в 1839 году, он уже читал главы из первого тома друзьям, которые принимали поэму восторженно и отмечали своеобразие художественного изображения, состоявшего в едином охвате всех слоёв населения России. По мысли Гоголя все сословия предстают как бы спрессованными вместе, в одной общей картине, что и позволяет "в зерне прозревать плод".

В "Мёртвых душах" отразилась вся Русь с добром и злом. И хотя основное место в поэме занимают образы помещиков, "хозяев жизни", живущих "за счёт… крестьянских оброков", в ней нашла отражение та народность, которая, по словам самого Гоголя, "состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа". "Весёлое плутовство ума", проявившееся в "Вечерах на хуторе близ Диканьки", которое Пушкин считал свойством народа, и в поэме нашло яркое, но своеобразное выражение, которое можно считать авторским открытием. Открытие Гоголя заключалось в том, что он показал поэзию трудовой жизни, красоту и природную одарённость простых людей, уже покинувших мир естественной жизни и образовавших в произведении собственный мир. Этот мир, населённый наиболее близко стоявшими у истоков природного бытия, настоящими (не карикатурными) людьми сначала почти не заметен, но затем по мере развития сюжета раскрывается  духовное богатство этого мира. В конце первого тома оно превращается в гимн всей Руси, которая образно сравнивается “с бойкой и необгонимой тройкой”, несущейся вперед.

Незадолго до смерти Гоголь напишет: "Знаю, что моё имя после меня будет счастливее меня". Пророческие слова. Пожалуй, что рассуждения Гоголя о судьбе России являются самым ярким выражением патриотических чувств в истории русской литературы. Сравнивая “необъятные просторы” Родины с неисчислимыми духовными богатствами ее народа, Гоголь поет ей хвалебную оду: “Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине души моей; неестественною властью осветились мои очи: у! Какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! – Русь!”