Творческие объединения начала прошлого века были ответом на институциональные проблемы: система (экономическая, политическая, организационная) искусства XIX века не отвечала потребностям новых авторов. Они создавали свою систему в ответ. Потом начался момент стабилизации.
Новый всплеск альтернативных систем на Западе был, кажется, в 70-х. В СССР это тоже происходило, но в рамках «неофициального искусства» (от Лианозово до КД). Затем — в 90-х.
Думаю, что ощущение небольшого количества творческих объединений сегодня (не уверен, реальности ли это, надо было бы считать) может быть связано с тем, что институционально искусство за XX век научилось поддерживать всё и всех. Это то, о чем говорил Александр Марков в своем ответе (как я думаю) когда говорил о проектном принципе.
Допустим, V-A-C или Гараж (и их иностранные коллеги) готовы поддержать очень разных людей через конкретный проект — исследование, выставку, книгу, резиденции и пр. А завтра этих людей поддержат другие. А иногда и государство. Стабильные и активные объединения возникают только там, где есть институциональная потребность, но есть проблемы с ресурсами.
Допустим, ИПСИ или База, как образовательные проекты, были (остаются) чем-то вроде этого, потому что мало кто за пределами государства поддерживает длинные образовательные проекты (программа Гаража в ВШЭ относительно свежая), а в них есть потребность (серьезную теорию не развить в режиме воркшопов). Но в остальном, я думаю, «все заняты, некогда объединяться».