Какие были поэты, философы, художники-изгои?

О, какой замечательный вопрос! Вот буквально совсем недавно перелистывал «Скорбные элегии» Овидия… я купил их студентом еще, на книжном развале, еще ничего не зная про поэта и его историю. Первая же страница меня захватила. Я даже не предполагал, что античный поэт может звучать так современно, что так понятны могут быть его чувства изгнанника! 

Август отправил его в ссылку неожиданно для самого поэта и для всех, кто знал Овидия. Самое интригующее в том, что официальной мотивировки его ссылки нет по сей день. По его стихам ее тоже невозможно понять – поэт тщательно обходит стороной эту тему. 

«…это была еще смягченная форма наказания: не «изгнание», а «высылка»; Овидий не лишался гражданских и имущественных прав, ему лишь было предписано место жительства на дальней окраине империи - в городе Томы на берегу Черного моря (нынешняя Констанца в Румынии). Но и это было катастрофой для столичного поэта… Книги его были изъяты из библиотек, друзья отшатнулись, денежные дела запутались. Томы были маленьким греческим городком, лишь номинально подчиненным далекому римскому наместнику. По-латыни в городе не говорил никто; большинство горожан составляли варвары - геты и сарматы, буйные и драчливые, меньшинство - греки, давно перенявшие и варварский выговор, и варварскую одежду. Климат был суров - суровее, чем сейчас: каждую зиму Дунай покрывался твердым льдом. За Дунаем жили кочевые и полукочевые скифы и дакийцы; при каждом удобном случае они нападали, опустошали окрестность, подступали к самым стенам Томов, и стрелы их падали на городские улицы… С этих пор поэзия стала для него единственной душевной опорой. Еще не доехав до места, из Фракии он посылает в Рим 11 стихотворений, написанных в пути, - первую книгу «Скорбных элегий». После этого он пишет по книге ежегодно, стараясь закончить работу к весне, чтобы с летней навигацией отправить сочинение в Рим: так в 10-м, 11-м и 12 гг. н. э. были закончены III, IV и V книги «Скорбных элегий». Содержание их однообразно: жалобы на судьбу, патетические описания ужасов изгнания, покаянное раболепие перед Августом, просьбы к друзьям и к жене о заступничестве, воспоминания о прошлом». (М. Гаспаров)

Публий Овидий Назон

СКОРБНЫЕ ЭЛЕГИИ

Книга первая

ЭЛЕГИЯ I

*  *  *

Так, без хозя­и­на в путь отправ­ля­ешь­ся, малый мой сви­ток,

В Град, куда мне, увы, досту­па нет само­му.

Не нарядив­шись, иди, как сослан­ным быть подо­ба­ет.

Бед­ный! Пусть жиз­ни моей твой соот­вет­ст­ву­ет вид.

Крас­ным тебя покры­вать не надо вак­ци­нии соком,

Скорб­ным дням не под стать яркий баг­ря­нец ее.

Мини­ем пусть не бле­стит твой титул и кед­ром — стра­ни­цы,

Пусть и на чер­ном челе белых не будет рож­ков.

Пусть подоб­ный убор укра­ша­ет счаст­ли­вые кни­ги,

Дол­жен ты пом­нить все­гда о зло­по­лу­чье моем.

Пусть по обре­зам тебя не гла­дит хруп­кая пем­за,

В люди кос­ма­тым явись, с дол­го небри­той щекой.

Пятен сво­их не сты­дись, пусть каж­дый, кто их увидит,

В них уга­да­ет следы мной про­ли­вае­мых слез.

В путь же! Иди, пере­дай местам счаст­ли­вым при­вет мой —

Ныне таким лишь путем их я достиг­нуть могу.

Еже­ли кто-нибудь там, в мно­го­лю­дье меня не забыв­ший,

Спро­сит, как я живу, чем зани­ма­юсь вда­ли,

Ты гово­ри, что я жив, но «жив и здо­ров» не ответ­ст­вуй.

Впро­чем, и то, что я жив, — богом нис­по­слан­ный дар…

В путь же! На Рим за меня посмот­ри — тебе он досту­пен.

Боги! Когда бы я мог сде­лать­ся свит­ком сво­им!