Конечно, ты очень устаёшь от того, что миллионы людей считают тебя больной и хотят твоей смерти. И особенно тяжело говорить на такие темы с близкими людьми, потому что их мнение для тебя в любом случае важно. Поэтому ты переживаешь, когда родные думают о тебе плохо и говорят, что бисексуальность — это болезнь. И после моего каминг-аута я долго не могла общаться со своей мамой. Но через несколько месяцев я поняла, что она уже готова обсудить мою жизнь. Это очень важно, выбрать правильное время для таких разговоров. А потом надо поэтапно, очень подробно и честно всё объяснять. Даже если какие-то вещи кажутся вам простыми или понятными, их все равно надо донести до другого человека, ведь он никогда не переживал ничего подобного.
Не всё было гладко, у меня случались истерики, но в итоге мы стали ближе. Да, она до сих пор говорит, что есть «правильная ориентация» и «неправильная», но после моих рассказов она, например, стала очень сочувственно относиться к ЛГБТ-подросткам и их проблемам. И я ей очень горжусь. Но если близкий вам человек даже не хочет говорить, упирается, демонстрирует нежелание понять, мне кажется, ничего не поделаешь, надо ждать.
Но есть такие гомофобы, с которыми в принципе не о чем говорить. Они говорят, что меня надо сжечь, считают, что я не должна была родиться. Недавно человек, которого я знаю с детства, неожиданно написал в комментариях к моему посту в Facebook совершенно дикие вещи. Если бы это был кто-то незнакомый, я бы, наверное, хихикнула, забанила и забыла. Но знакомого нельзя просто послать, ведь мне больно, что он так думает. Но я понимаю, что он не хочет даже услышать меня.
Однажды после акции за права ЛГБТ я попала в один автозак с футбольным фанатом, который пришел нас бить. Я тогда была терпеливой девочкой и два часа ему объясняла, что такое любовь, что она бывает разная — какие-то такие простые вещи. Через два часа он сказал: «Оля, ты классная девчонка, но я всё равно останусь гомофобом». Я тогда думала, что это скорее позитивный результат; вдруг он задумается всё-таки. Но чаще всего это впустую, если человек не хочет слышать.
При этом я верю в силу камин-аута: когда у человека есть какая-то абстрактная ненависть, и ты вдруг ему спокойно говоришь, что объект этой ненависти стоит перед ним. Проще всего — с подростками, у которых голова не замусорена предрассудками. При этом они честнее взрослых: те придумывают для гомофобии кучу каких-то оправданий, а молодые ребята прямо говорят: «Я боюсь, что геи захотят меня трахнуть». И тогда ты им спокойно всё объясняешь про ЛГБТ, откуда что берется и как проявляется. Тогда они начинают по-другому относиться к людям. Общество ведь не гомофобно само по себе, оно становится таким от недостатка честной информации.
Фашизм к национальностям не применим.