В принципе, возможно хотя бы по той причине, что I-330 — индивидуалистка, бунтарь против коллективизма Единого Государства. Это I, таким образом, ей и принадлежит, заявляя: «Я!» Или же она служит олицетворением, как сказал бы Фихте, яйности.
Есть и еще одна причина принять такую гипотезу: Замятин был большим англоманом.
Эта буква-штрих, кроме того, соответствует облику и характеру героини, которую Д-503 при первой же встрече описывает так: «тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст».
А вот еще одна любопытная трактовка, авторство которой мне установить, к сожалению, не удается; она приводится в работе В.П. Крючкова «“Еретики” в литературе» (licey.net):
«По Замятину, еретический дух — это божественный дух. Он знает, видит и говорит сегодня о том, что будет завтра. I-330 — больше, чем революционерка. Она — Мессия, Мировая душа, призванная спасти земной мир и духовно обновить человечество. Ее образ близок к образу Иисуса Христа. Имя I означает “Иисус”, цифра “33” — указывает на возраст Христа, “перечеркнутое крестом лицо” — символизирует обреченность и готовность нести свой крест всю жизнь».
«Ее образ близок к образу Иисуса Христа» — натяжка, но намекнуть на мессианство и создать аллюзию на Евангелие (разрушение «Интеграла» как разрушение Второго Храма, в каковом намерении обвиняли Христа) Замятин вполне мог: христианский контекст ему был хорошо знаком, он был сыном священника, хотя в молодости отошел от веры. Если вспомнить преломление образа Христа в литературе XX века (Камю о своем Мерсо: «единственный Христос, которого мы заслуживаем»), то гипотеза исследователя получает дополнительное обоснование, и все же я думаю, что этот контекст здесь не ключевой. Бунт I-330 — это скорее возвращение к Эдему за стеной, а не стремление к Царствию Небесному.