Библия не знает такого слова как "трансцендентность", равно как его не знали и апостолы, и апостольские мужи, и вся ветхозаветная традиция. А приходит означенное представление о непостижимости, недоступности Бога (чтобы не вторить кантовскому термину, который не употребляли святые отцы) благодаря эллинской философии - платонизм, все дела.
Это ведь целая школа мысли, которую нельзя было обойти и слишком глупо отвергать, что в итоге и привело к заметному влиянию такой философии на христианское богословие, которое начиная с третьего века все больше и больше пыталось излагать воспринятое Откровение в категориях своей языческой среды. Это воплотилось в прекрасных именах - великие каппадокийцы, Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин и другие яркие философы приспособили античную мудрость для изъяснения Откровения, но не было ли здесь обратного эффекта? Не оказалось ли представление о том, что Бог "трансцендентен" импринтивным по отношению к платонизму и чужеродным Откровению?
Честно говоря, Бог его знает. Тем не менее, нужно разделить представление о трансцендентном Боге современных христианских апологетов с представлением о трансцендентном Боге святых отцов века до XVII наверняка. У первых Бога запихали так далеко, что последний не имеет никакой реальной силы - случилось бедствие? Это не Бог виноват. Человек смертен? Бог так не задумывал. В общем Бог тебя любит, но издалека, оттуда, где Его не достанут новые атеисты.
С другой стороны, святоотеческий подход основывается на аристотелевском понимании сущности как того, что действует. А это значит, что Бог который не действует, должен быть признан несуществующим (оставим в стороне прямой утверждение св. Дионисия об этом, это совсем другая история). Иными словами, Бог либо есть и что-то делает, либо Его нет, коли мы не видим никаких действий. При этом действием Бога, его "видимой" энергией является благодать, т.е. православный духовный экспириенс прежде всего, но не исключается и все остальное (в т.ч. и бедствия), но это в пространстве, повторюсь, очень древней апологетики.
Поэтому, да, Бог есть, Он делает, что хочет и никто Ему не указ, Он ощущается, Он видим, Он слышим и далее, и далее. Может ли здесь идти речь о трансцендентности? Наверное только в том смысле, в котором каждая сущность вообще трансцендентна.
Что бы делали христианские богословы без язычника Аристотеля? Как они смогли бы богословствовать? Страшно даже подумать :)
Цитату из Библии бы хоть до конца дописали для приличия.