Вопрос не настолько абсурдный, как может показаться на первый взгляд.
Согласно определению из последней версии DSM (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам), бред – это «убеждение, которое не поддается изменению даже в свете противоречащих ему доказательств». Под это определение хорошо подходят отдельные религиозные убеждения. Некоторые исследователи по этой причине прямо сравнивали бред с религиозными и политическими убеждениями. Например, такой аргумент можно найти в статье Брендона Майера «Anomalous experience in everyday life: its significances for psychopathology».
Кроме того, существует определенная проблема с тем, чтобы разграничить религиозный опыт и галлюцинации. В том же Диагностическом руководстве прямо оговаривается, что «в некоторых культурах галлюцинации религиозного содержания, например, когда человек слышит голос Бога, - это нормальная часть религиозного опыта», а не свидетельство психического расстройства. Получается, что нет четких формальных критериев, которые позволяли бы провести различие между человеком, который «слышит голоса», и человеком, который слышит голос Бога, помимо того, что в одном случае его опыт признается сообществом, а в другом – нет.
Значит ли это, что религиозный опыт – бред и галлюцинации? Нет. Но проблема, как четко разграничить религиозный опыт и бред религиозного содержания (в тех случаях, когда бред представляет собой достаточно систематизированные убеждения), действительно есть.
Предлагались разные варианты решения этой проблемы. Интересная версия выдвигается в исследовании греческого психолога Eugenie Georgaca, работавшей с пациентами, у которых был бред религиозного содержания. Она описывает пациента, которого преследовали «младшие демоны». На вопрос о том, почему он убежден в существовании «младших демонов», пациент отвечал, что «точно знает» и «точно видел» их. Основное отличие такого пациента от психически здорового человека, который убежден в существовании демонов в силу разделяемой им религиозной картины мира, не в том, во что именно верит тот и другой, а в том, как они представляют свой опыт окружающим. Психически здоровый человек понимает, в каком контексте он разговаривает и с какой аудиторией. Он будет описывать чудо как нечто действительно выходящее за рамки «нормальной» реальности, а свои религиозные убеждения именно как религиозные убеждения. И, конечно, в разговоре с психиатром он вряд ли будет утверждать, что существование демонов очевидно, потому что он это «точно знает».