Главный кайф во всем этом — быстро получать результат. Вот я начал заниматься галереей современного искусства в начале 90-ых, и только через 9 лет увидел какой-то результат. Только спустя это время художники, которыми я занимался, получили всемирную известность. И не каждый столько вытерпит, не все галереи столько просуществовали. А когда занимаешься политтехнологией — ты вошел в кампанию и уже через полгода получил результат. Конечно, не так много существует значительных проектов, где так же быстро можно получить результат.
Для меня было очень интересно то, что политтехнолог общается с абсолютно разными людьми. На первом этапе ситуационного анализа с советниками и консультантами вы строите гипотезы. Потом социологи анализируют и проверяют эти гипотезы. Также сами политики со своими судьбами очень интересны, тот же Лебедь — ни до, ни после я с генералами не общался. Да и сама предвыборная кампания очень интересна. Когда я в 1999 году руководил штабом Кириенко — 3 сентября мы с ним договорились, а 12 декабря это была уже огромная организация, огромное количество людей, которых ты должен пропустить через себя. Кому-то это может не нравиться, а мне нравилось.
Я часто сравниваю политиков и художников. У художника есть важное преимущество — он сам себе выбирает аудиторию, политик же вынужден работать с тем, что есть.