Правда ли, что в России изобрели суперлекарство от рака?

Мир стоит на пороге серьезных изменений в области терапии онкологических заболеваний. И это прорывное направление — так называемое иммуноонкология. Что там происходит? Выявлено какое-то количество специальных мишеней, которые помогают иммунной системе справляться с опухолью. Наше лекарство на основе моноклональных антител блокирует взаимодействие белков PD-1 и PD-L1, которое маскирует раковые клетки под здоровые. То есть наш препарат воздействует на один из рецепторов, которые у нас находятся на поверхности опухоли, и демаскирует опухоль. Действительно, этот препарат был создан. Одна из молекул, которая воздействует на этот рецептор PD-1, была создана в нашей компании и сейчас находится в клинических испытаниях. Препарат показывает очень хороший результат с точки зрения оценки эффективности.

Естественно, эта концепция в онкологии существует уже 4-5 лет, и она разрабатывается по всему миру. Не бывает такого, чтобы «только вы» или «только они» что-то придумали. Вообще надо понимать, что сейчас с развитием интернета, если кто-то что-то придумал, то все по всему миру знают. Другой вопрос, кто получает хорошие достижения. Аналогичные препараты разрабатываются крупнейшими фармацевтическими компаниями. Но каждый разрабатывает свою молекулу. А чья молекула лучше, будут показывать клинические исследования. Мы считаем, что наша молекула, работающая по этому принципу, очень хорошая. И мы это видим сейчас в клинических испытаниях. 

Препарат сейчас проходит переходный период. Обычно препарат изначально испытывается на здоровых добровольцах, а потом уже на больных. Но так как это очень жесткое онкологическое заболевание, то такого типа препараты испытываются на больных. И задачи, которые мы ставим в первой фазе, постепенно переходят во вторую фазу, а именно — оценка эффективности. Другими словами, первую фазу мы уже закончили, при этом одновременно мы следим за этим пациентом и видим эффективность, которую показывает препарат: мы не можем бросить больных и не лечить их дальше. Поэтому это переходный период, мы перешли ко второй фазе формально. 

Сложно сказать, когда препарат поступит в продажу. Похожие препараты, например, в США, получают статус приоритета на регистрацию. Они получают регистрацию по итогам результатов второй фазы. Мы надеемся, что когда мы закончим вторую фазу и покажем высокую эффективности, мы получим регистрацию. Это где-то полтора-два года.

Сейчас невозможно сказать о стоимости, потому что исследования будут очень дорогостоящими, так как препарат планируется к выводу на международные рынки, что потребует большого количества международных клинических испытаний. Но мы постараемся сделать этот препарат более доступным, чем похожие зарубежные препараты. Могу сказать, что есть похожий препарат, с похожим механизмом действия. Курс лечения сейчас лекарствами компании Bristol-Myers оценивается в 10 млн рублей. Вот мы сделаем более доступным такое лечение.

Название препарата пока не придумали. Препарат должен работать при широком спектре опухолей, потому что он в основном стимулирует иммунную систему организма. И уже сама иммунная система распознает защитный механизм опухоли и позволяет снять его. Мы планируем, что прежде всего препарат будет лечить меланому, рак легкого, рак желудка. Сначала мы будем отталкиваться от полученных исследований, но в прогнозах лечение многих опухолей.