Безусловно, может - хотя и требует переключения между разными повествовательными регистрами.
Вот пример из "Петербурга" Андрея Белого:
"Пламень солнца стремителен: багровеет в глазах; отвернешься, и — бешено ударяет в затылок; и пустыня от этого кажется зеленоватой и мертвенной; впрочем — мертвенна жизнь; хорошо здесь навеки остаться – у пустынного берега.
В толстом пробковом шлеме с развитою по ветру вуалью Николай Аполлонович сел на кучу песку; перед ним громадная, трухлявая голова — вот-вот — развалится тысячелетним песчаником; — Николай Аполлонович сидит перед Сфинксом часами.
Николай Аполлонович здесь два года; занимается в Булакском музее. "Книгу Мертвых" и записи Манефона толкуют превратно; для пытливого ока здесь широкий простор; Николай Аполлонович провалился в Египте; и в двадцатом столетии он провидит — Египет, вся культура,— как эта трухлявая голова: все умерло; ничего не осталось.
Хорошо, что он занят так: иногда, отрываясь от схем, ему начинает казаться, что не все еще умерло; есть какие-то звуки; звуки эти грохочут в Каире: особенный грохот; напоминает он — этот же звук: оглушительный и — глухой: с металлическим, басовым, тяготящим оттенком; и Николай Аполлонович — тянется к мумиям; к мумиям привел этот "случай". Кант? Кант забыт.
Завечерело: и в беззорные сумерки груды Гизеха протянуты безобразно и грозно ; все расширено в них; и все от них — ширится; во взвешенной в воздухе пыли загораются темно-карие светы; и — душно.
Николай Аполлонович привалился задумчиво к мертвому, пирамидному боку".
Здесь повествование в формах настоящего времени решает две задачи: сообщает о том, что происходит как будто прямо сейчас, на глазах рассказчика и аудитории - и о том, что относительно регулярно или даже постоянно: "Николай Аполлонович здесь два года; занимается в Булакском музее. "Книгу Мертвых" и записи Манефона толкуют превратно; для пытливого ока здесь широкий простор". Прошедшее же время сообщает о событиях, локализованных во времени и уже свершившихся: "В толстом пробковом шлеме с развитою по ветру вуалью Николай Аполлонович сел на кучу песку".
Разумеется, возможно и иное распределение функций грамматического времени - даже простое увеличение повествовательно разнообразия; тем не менее сам прием совмещения разных временных точек зрения - скорее правило, чем исключение.