Армения гораздо меньше, чем Россия, и ресурсов здесь меньше. Все те проблемы, которые характерны не только для России, но и для других стран постсоветского пространства, в Армении обострены. Плюс в политической культуре постсоветской Армении протесты являются скорее правилом, чем исключением. Начиная с 1996 года практически все парламентские президентские выборы заканчивались массовыми уличными акциями, в ходе которых оппозиция отстаивала их результаты. И, я вам скажу, небезосновательно. В России вопроса об исходе президентских выборов нет — выбор очевиден, фаворит понятен. В Армении же, начиная с 1996 года и включая почти все последующие выборы, особенно выборы 2008 года, которые закончились массовыми столкновениями с десятком убитых, результат не столь очевиден. Все из-за этого. Зачем проводить спектакль, будь то выборы или референдум, если их результаты подтасовываются, от мнения рядовых граждан ничего не зависит? При этом экономическая ситуация стабильно ухудшается за исключением прошедшего года, когда у власти было правительство Карена Карапетяна. Такие вопросы возникают, и ответа на них нет. А когда люди не получают ответа, они выходят на улицы.
Отставка Саргсяна стала закономерным итогом лавинообразных протестов в Армении и объективной слабости армянской власти, не просчитавшей степени собственной непопулярности и пошедшей на опрометчивые шаги, связанные прежде всего с попыткой воспроизводства власти Сержа Саргсяна уже в качестве премьер-министра несмотря на неоднократные публичные обещания о том, что этого не произойдет. Накопившееся недовольство, зревшее довольно долго, выплеснулось на улицы армянских городов. Будучи неплохо организованным, оно дало свои закономерные результаты.
Фигура его лидера тоже имеет немаловажное значение, но вышли не за Пашиняна: вышли против Сержа Саргсяна и тех методов, которыми осуществлялась армянская политика на протяжении последних 10 лет.
Конечно, разные силы присматривались к различным внутриполитическим процессам в Армении. И, к сожалению, могли ими воспользоваться: так в политике бывает. Но первично было то, о чем я сказал выше. Я прекрасно это знаю от большого количества знакомых в Армении: они отнюдь не склонны выходить на улицы и прибегать к экстремальным формам выражения своего мнения. Но ситуация, как говорится, назрела. Власть пыталась как-то пресечь негативные процессы, но отторжение этой фигуры действительно велико, как мы понимаем.
Сейчас начнется новый этап в истории постсоветской Армении. Дай бог, чтобы он был не столь драматичным, как последняя неделя. Дело в том, что сейчас в Армении вступил в завершающую фазу процесс перехода на новую парламентскую форму правления. Новому механизму и новому армянскому законодательству еще предстоит пройти экзамен на адекватность перед реалиями, перед тем, что сейчас происходит. Сейчас пойдет речь о формировании нового правительства и, теоретически, о внеочередных выборах Национального собрания. Не совсем понятно, что будет с политической системой правления, какова будет роль республиканской партии. Постигнет ли ее судьба Партии регионов Януковича, или будут реализованы менее радикальные сценарии? Пока больше вопросов, чем ответов. Критически важно для воюющей страны сохранить стабильность и управляемость военной организации государства и тех рычагов, которые обеспечивают жизнедеятельность основных систем. Отсутствие организации в этой чувствительной сфере для любого государства чревато неприятностями, но в Армении эти неприятности могут проявить себя в более экстремальной форме.
А как соотносятся нежелание протестовать и наличие ЯО?