Почему учения Конфуция, пройдя через века, не утратили своей актуальности и значимости?

В одной короткой заметке раскрыть степень влияния конфуцианского учения на современное китайское общество не представляется возможным. Слишком глубокое и многогранное, оно ещё совсем недавно, во всяком случае, до сокрушительного цунами так называемой «культурной революции», касалось многих аспектов жизни и деятельности китайцев, на какой бы социальной ступени они ни находились.

Из этого огромного пласта гуманитарного наследия древности мне бы хотелось вычленить один очень важный и поныне действующий ментальный закон. Его всесторонне осмыслил и сформулировал родившийся близ городка Цюйфу (曲阜 - «Изогнутый холм») древний мыслитель и философ Китая, первый профессиональный педагог Поднебесной Кун цзы (孔子 - Учитель Кун, он же Конфуций; ок. 551 — 479 гг. до н. э.).

Этот закон звучит так: «Старший есть старший, младший есть младший». Его смысл сводится к необходимости порядка и жёсткой субординации как в обществе, так и в семье. Китайцы понимали раньше и хорошо понимают сейчас, что без направляющей единой воли, без своевременно отданного и неукоснительно исполненного приказа им попросту не выжить.

Согласно учению Конфуция, приказы всегда исходят сверху, оттуда, где восседают начальники. Ранее главным начальником считался император. Императора величали не иначе, как «Сын Неба» (天子 – Тяньцзы), что говорило о многом. Это была священная особа, к его словам надо было относиться как к истине в последней инстанции.

Императору отводилось место «народного родителя» (民之父母 – минь чжи фуму). Император в буквальном смысле слова почитался отцом своего народа, а подданные его детьми. От императора вниз спускалась карьерная лестница. К стоящим на её ступеньках вельможам и чиновникам также следовало относиться с таким же почтением, с каким к родным отцам относились в обычных семьях.

Семья для Конфуция являлась моделью государства. Традиционный образ китайского общества — это «гора песка», где каждая песчинка соответствует отдельной семье. Глава семьи - отец. О значении отца в Китае свидетельствует приписываемая одному из самых любимых и способных учеников Конфуция Цзэн-цзы (曾子; 505 — ок. 436 до н. э.) фраза: «Когда благородный муж идёт по дороге, по его виду сразу можно узнать, есть ли у него отец и есть ли у него наставник. Тот, у кого нет отца и нет наставника, выглядит совершенно иначе» («君子行於道路, 其有父者可知也, 其有師者可知也. 夫無父而無師者, 餘若夫何哉!» – «Цзюньцзы син юй даолу, ци ю фучжэ кэчжи е, ци ю шичжэ кэчжи е. Фу у фу эр у ши чжэ, юй жофу хэ цзай!»).

Отец являлся абсолютным повелителем для своих домочадцев, каждому из которых было отведено своё место, вполне отчётливо зафиксированное даже в иероглифах. Например, в китайском языке нет иероглифа «брат» - только «哥» («гэ» - «старший брат») или «弟» («ди» - «младший брат»), среднего не дано. Говоря об отношении детей к родителям, Конфуций наставлял: «Прислуживая своим родителям, разговаривай с ними уважительно. Если заметил, что они с тобой не соглашаются - прояви почтительность, не перечь им. Не обижайся на них даже в том случае, если ты устал» («事父母几谏, 见志不从, 又敬不违, 劳而不怨» - «Ши фуму цзи цзянь, цзянь чжи бу цун, ю цзин бу вэй, лао эр бу юань»). Живущие под одной крышей домочадцы, впитавшие в кровь и плоть идею почитания старших и высших, никогда, как полагал Конфуций, не станут бунтовщиками, никогда не оставят своих родителей без необходимой заботы.

Правда, реальная жизнь как была далека от идеала, так не приблизилась она к совершенству и сейчас. В традиционном Китае умирали нищие, всеми покинутые старики, далеко не все сыновья являли собой пример образцовой почтительности, в патриархальной семье не всегда царил лад. Чёрная изнанка реальных взаимоотношений между людьми была продемонстрирована и во времена «культурной революции». Но если говорить о современном, на большой скорости двигающимся по пути модернизации Китае, то здесь, как представляется, не только не собираются списывать со счетов одну из гуманитарных составляющих конфуцианского учения, выраженную во взаимосвязанных социальных парах - «старшие и младшие», «отцы и дети», но и придают ей новое наполнение.

Конфуцианское учение может ещё достаточно эффективно послужить нынешнему китайскому руководству в качестве одной из идеологических платформ избранного курса.