Закон был принят для манипуляции общественным мнением.
Так получилось, что Россия не пуританская, не консервативная страна, и гомофобия – единственное, за что можно уверенно схватиться и попытаться представить как традиционную ценность.
Люди доверяют законам и пытаются увидеть в них логику: авторитетные законодатели не могут ошибаться, если запрет есть – значит пропаганда гомосексуальности существует, и, более того, она опасна.
Легко ведутся и гомосексуалы: некоторые начинают рассуждать о гранях дозволенного и справедливости ограничений, пытаются отделить "пропаганду" от "не пропаганды". Это работает.
Из книги "Страница найдена" Лены Климовой, с сокращениями:
Проектом "Дети 404" проводились анкетирования. На вопрос «Сталкивались ли вы с пропагандой?» положительно ответили:
* 2014 – 4,7%
- 2016 – 8,5%
Причем поубавилось сарказма и ответов типа «Разговоры политиков» или «Ага, каждый день ее в зеркале вижу». Подростки всерьез перечисляли, что именно считают пропагандой: гей‑парады, сериалы с ЛГБТ‑персонажами, открытость в плане СОГИ, японские мультфильмы… Зачастую положительные ответы путаные и выглядят так: «Да, я сталкивалась с пропагандой… но на самом деле это вовсе не пропаганда», «Иностранная реклама, например… хотя это не пропаганда».
Конечно, всего 2,5% опрошенных, всерьез согласных с запретом, – не так уж много. Но раньше согласных не было вообще. И тех, кто всерьез пытается определить, что такое пропаганда, – тоже.
Я вижу в этом прямое последствие существования «антигейского» закона (абсурдно запрещать то, чего не бывает; вывод – пропаганда существует). Оно вполне закономерно. И притом опасно. Оно порождает веру в то, что, если принять правила игры (не пропагандировать, не выпячиваться…), тебя минует чаша общественного порицания и штрафа. Иллюзорную веру: никто не будет достаточно хорош, любой может оказаться под ударом. Вера порождает раздражение теми, кто не следует правилам. Гнев, вызванный загнанной внутрь болью от признания тебя социально неравноценным человеком, так легко, безопасно и доступно выплеснуть на тех, кто рядом: на ЛГБТ‑активистов, которые «провоцируют», от которых «все беды». Это проще, чем увидеть картину целиком и задуматься: почему мы вообще говорим о какой‑то пропаганде? Что это? Кто навязал нам этот язык и эти правила и почему мы их некритично принимаем?
Пропагандой гомосексуализма можно считать его проявление в обществе, что как раз и есть под запретом. Да и вообще раз уж на то пошло, то зачем показывать свою ориентацию всем, найди своего человека и живите с ним!