Потому что до Альберти линейная перспектива никому нахрен не сдалась. Линейная перспектива не является основой натурализма: аккадский рельеф демонстрировал все требования метрических пропорций в третьем тысячелетии до нашей эры, и прекрасно себя чувствовал.
Линейная перспектива это вид от первого лица — вдобавок, подогнанный, потому что у человека не один, а два глаза. Нигде в мировой культуре не написано, что реализм это всегда, везде, по умолчанию вид от первого лица, и баста. Восточный канон, к примеру, считает диметрическое искажение более реалистичным; китайская живопись следует "трём расстояниям" Ся Гуя, не имеющим никаких аналогов в европейской. Большинство неевропейских культур не парится с перспективой вообще.
Скажу хуже, линейной перспективе не следовали и после Альберти тоже. Метрический натурализм прекрасно обходится без линейной перспективы — у Рембрандта или Караваджо все вообще могут летать в пустоте без видимых пространственных очертаний. Когда же пространственные очертания становятся самим содержанием работы, практически вся европейская пейзажистика кроме малых голландцев и импрессионистов использует искаженную перспективу, где горизонтальная плоскость приподнята под углом чтобы её было лучше видно.
Скажу ещё хуже, линейной перспективе не следовал даже сам Альберти. Его плоскости и дома трёхмерны, да — зато человеческие фигуры стоят на них как картонные силуэты (эффект, повторившийся триста лет спустя в японской живописи после конца изоляционизма).
Вывод напрашивается сам собой: если натурализм не упирается в линейную перспективу, и по большому счёту её не требует, откуда возьмётся запрос на перспективу в символизме Средневековья? Кому её там не хватает — Келлской книге, Уилтонскому диптиху, Лоренцетти?