Любая фраза звучит нарочито и неестественно в ситуации, когда эта фраза неуместна. Та же самая фраза воспринимается совершенно нормально в других обстоятельствах. На сцене стихотворные тексты шекспировских трагедий абсолютно органичны. В быту, естественно, вы в такой манере общаться не будете. Поскольку кино (как и театр) создает свою собственную реальность, в той или иной степени условную, зритель вполне готов к тому, что происходящее и звучащее на сцене или на экране должно восприниматься именно как условность.
Вообще, уровень условности, превышающий обычный театральный, в кинематографе появился с первыми игровыми фильмами. Крупный ("американский") план был изобретен позже и не был особенно популярен, поэтому актеры в немом кино для выражения эмоций чрезмерно жестикулировали. После появления звукового кино системы звукозаписи давали качество звука и речи, очень далекое от нынешнего качества, и это потребовало от актеров освоить особые приемы произнесения текста, почти декламации. И те, и другие приемы прижились в кино надолго и составили особый набор экранных условностей, которые зритель вполне привык воспринимать как должное. Но, конечно, только на экране.