Для начала попробуем разобраться, кто такой Аракчеев.
Своё восхождение по служебной лестнице Аракчеев начал ещё при Павле I. Из простого коменданта Гатчины он сделался комендантом Петербурга, а звание полковника сменил на звание генерала-лейтенанта. Скоро государь жаловал ему графское достоинство. Вообще говоря, Аракчеев был очень привязан к Павлу, и когда тот погиб в результате заговора, для Аракчеева это стало настоящей трагедией. Однако это не помешало ему сблизиться с сыном погибшего императора, Александром, который, кстати говоря, принимал самое непосредственное участие в заговоре против отца.
Уже в 1808 году Аракчеев вступил на должность военного министра и провёл серию реформ, о которых зачастую умалчивают учебники — возможно, из-за сложившегося в исторической и художественной литературе «аракчеевского мифа», имеющего крайне негативную окраску. Положительные последствия военных преобразований сказались на итогах войны 1812 года: можно легко утверждать, что в победе над Наполеоном есть и заслуга Аракчеева.
Ну а потом, после войны 1812 года, на Аракчеева была возложена миссия по устроению военных поселений. Эта идея, замечу, принадлежала отнюдь не графу, а самому императору, тогда как Аракчеев изначально выступал против, а затем взялся за дело с большой неохотой. Чтобы не потерять доверие Александра, он учреждал новые порядки железом и кровью, насаждал палочную дисциплину и нещадно подавлял любые бунты со стороны поселян, которые в самом деле находились в ужасном положении.
Военные поселения сыграли с временщиком императора злую шутку. Его и так недолюбливали при дворе за суровый нрав и непоколебимую принципиальность, а после истории с поселениями за ним окончательно закрепилась слава тирана и деспота. Впрочем, насколько я могу судить, за внешней жестокостью Аракчеева зачастую скрывались мягкость и ранимость: он был сильно привязан к обоим своим покровителям к Павлу и Александру), и доходило до того, что он, по-детски обижаясь, ревновал Александра к Сперанскому, второму известному реформатору эпохи.
Почему, собственно, Толстой проводит аналогию между Аракчеевым и Даву? Стоит полагать, что дело в схожести их судеб и характеров. Оба преданы императору, оба посвятили себя военному делу, оба — носители непростого характера, жестокого нрава и подчас грубоватых манер. Толстой, конечно, рисует Даву чересчур однобоко, выделяя в нём мелочность и резкость, что, на мой взгляд, не слишком справедливо, учитывая его блестящую биографию. Но ничего не поделаешь, именно так и создаются исторические мифы.