зачатки романтизма были ещё и у Моцарта, но это не повод говорить, что он первый романтик.
вообще, на этот вопрос можно ответить достаточно емко:
Шуберт говорит о своих чувствах напрямую, а Бетховен отражает настроение народа.
да, его поздние произведения не понимали, говорили «все! Бетховен закончился, совсем оглох». там как раз были зачатки позднего романтизма (вон как далеко смотрел) - к примеру, его последний струнный квартет (№16, F dur) или симфония №9.
но все же пики творчества были связаны с народным настроением, с театром, с мифологическими сюжетами, что ярко характеризует как классика. к тому же он не слишком отходит от классических форм. вот тем у него много - в I части третьей симфонии, пожалуй, одно из самых сложных переплетений.
у шуберта всё наоборот и это в какой-то степени определяет дальнейшее развитие музыки.
хотя Шуберт с Бетховеном имеют год разницы в датах смерти и творили - весьма вероятно - параллельно.
а, кстати, ранний Шуберт вообще Моцартом веет. он там «набивает руку», почти не отходит от формы: в период 16-20 лет он написал около 400 песен (ну, композиторы-песенники, как там ваш альбом?), а ещё кучу фортепианных пьес. это время дало ему возможность найти себя окончательно в музыке - судьба всё-таки у него очень трагическая, вот он об этом и стал писать.
его симфония №8, названная «неоконченной» уже много позднее первой публикации, считается первой романтической симфонией. ряд причин достаточно логичный: она непосредственно о переживаниях самого Шуберта - это симфония-драматический монолог; в ней 2 части вместо классических 4, хотя он не отходит от сонатной формы и вкладывает в них полноценный сюжет, и считается, что даже при наличии черновиков 3 части, симфония закончена; повествование идёт с конца - в первой части главной темой является «состояние сейчас», а побочной - «воспоминания» (у Бетховена такое тоже проблескивало, но не очень конкретно и не так масштабно); в некоторых местах отходит от всяких канонов с тональностями;
в конце концов, эта симфония стала открытием того времени. после него отход от форм стал более понятным и принятым явлением. число таковых становилось больше и разнообразнее их композиторы сами придумывали (фантастические пьесы, симфонические этюды, романс-элегия и тд).
а Бетховен в это время работал по канонам.