Базаровы не нужны России. России 60-х, когда был написан роман, были нужны Крестьянская реформа, герценовские разночинцы, "Земля и Воля", Толстой, Островский и Достоевский, и сам Тургенев, пусть даже в Париже. Ну и разумеется, сапожник нужен, портной нужен. Мясник. Мясо продаёт.
В последующей истории — Базарову приткнуться совершенно некуда. Он бы не стал ни революционером-бомбометаталем, ни золотом русской герпетологии. В лучшем случае, он уехал бы за границу и повторил судьбу, как ни странно, стреляного им Павла Петровича, об иронической близости которых было уже писано, и не раз. Потому что способность что-нибудь дать России — видимо, коренится или в рефлективной культуре, или в отчаянном действенном радикализме, ни на что из чего Базаров был, видимо, не способен. Писарев, с которого Базаров был предположительно списан, в двадцать лет был первым критиком "Руского слова". Базаров к приблизительно тридцати — не сделал в сущности ничего.
Тургенев же даёт нам не будущего народовольца, способного стать антибиотиком против всего существующего уклада — он даёт человека бездеятельной реакции, вся энергия которого направлена на спор, и оттого неспособного соединяться с людьми. Ведь всё Базаровское происходит в быту, в частности. Он противопоставляет себя всем окружающим, и вместе с ними противопоставляет себя и жизни.
Просто жизнь бесконечная, о которой говорят цветы на деревенском кладбище — это чужая жизнь. Она продолжается в Кирсановых — старшем и младшем — которые женились и двинулись дальше. В Николае Петровиче, по любви женившемся на крестьянской девушке, в десятки раз больше будущности, движения вперёд и надежды, чем во всех Базаровских лягушках.
Потому что Базаровские лягушки не идут никуда. Весь его нигилизм и прогрессорские настроения — решение по сути эстетическое, не связанное ни с наукой, ни с нигилизмом, ни с прочими собственными составляющими, которые к тому же практически несовместимы друг с другом. Это и не утверждение, и не отрицание, а всего лишь способ разбрасывать вокруг себя искры.
Именно поэтому Базаров начинает себя хоронить уже с середины романа — этой линии некуда продолжаться. Они и вызывается к жизни только лишь для того, чтобы немедленно быть оборванной. "Дуньте на умирующую лампаду, и пусть она погаснет".
Так что единственное качество, в котором Базаров нужен России — это именно в роли умершего персонажа золотого века русской литературы. В таком виде о нём по крайней мере что-нибудь можно сказать.