Официально американцы (в лице конгресса) ее признали - пусть и с огромным опозданием. Вопрос в том, почему сделано это было только в 2010 году, а также почему вина за геноцид индейцев занимает столь небольшое место в сознании американцев, по сравнению с теми же рабством и сегрегацией, и почему вместо нового «Танцующего с волками» мы раз за разом наблюдаем в кино «Амистад» или «12 лет рабства». Поделюсь своими размышлениями на этот счет.
Индейцев осталось очень мало - согласно статистике, число представителей коренных народов (все племена индейцев и алеутов) не превышает одного процента в составе населения США, в то время как темнокожее население составляет почти 13%. Казалось бы, столь малое количество оставшихся в живых индейцев должно служить живым напоминанием о геноциде, однако на практике эффект, как мне представляется, противоположный. Если каждый десятый (согласно статистике) встреченный Вами на улице прохожий - афроамериканец, Вы невольно рано или поздно начнете задумываться о тяжелой судьбе темнокожего населения; в то же время Вы можете прожить жизнь и ни разу не пересечься с индейцем - если только Вас не потянет в резервацию. Это отражается и на массовой культуре: известно, что в любом американском фильме есть по меньшей мере один положительный темнокожий персонаж, что вполне соответствует статистике, однако наличие в каждом фильме персонажа-индейца выглядело бы попросту неправдоподобным. Единственный фильм о современном индейце, который приходит в голову - «Храбрец», снятый Джонни Деппом, который сам в определенном поколении - чероки (в одной из главных ролей, что характерно, Марлон Брандо, автор, пожалуй, наиболее известной акции в защиту прав коренных американцев youtube.com). Может играть роль и финансовый фактор: на «Сельму» или «Дворецкого» валом повалит афроамериканская аудитория, а вот, например, новый фильм о Сидящем Быке рискует провалиться (как провалились «Баффало Билл и индейцы» и «Сидящий Бык» 1954 года).
Другая причина, на мой взгляд, кроется в национальной американской традиции воспринимать заселение Северной Америки европейскими колонистами как нечто сугубо положительное или даже прекрасное. Вряд ли даже самые карикатурные и одиозные южане из пропагандистских фильмов могли бы сказать, что гордятся тем, что держат в рабстве ни в чем не повинных африканцев (у некоего работорговца на гербе был изображен закованный в цепи чернокожий мужчина, но это можно воспринимать не как свидетельство гордости, а как информацию о роде занятий). Легко раскаяться и извиниться за рабство и сегрегацию, но трудно выкинуть из своей культуры то, что составляет ее основу. Архетипичных колонистов - добрых христиан, сталкивающихся с трудностями; архетипичных же злобных дикарей, снимающих скальпы безо всякой причины, трубку мира, День благодарения с его индейкой (на минуточку, главный национальный праздник основан на уверенности в том, что индейцы добровольно отдали свои земли белым колонизаторам!), в конце концов, День Колумба (второй из двух главных национальных праздников - день фактического начала геноцида). От всего этого может отречься конгресс - не привлекая лишнего внимания, - но общество не отречется никогда (максимум - посмеется над соответствующей сценой в «Ценностях семейки Аддамс»: youtube.com).
Ну и, наконец, скажу несколько слов о корнях убежденности европейских колонизаторов в том, что они поступают с индейцами абсолютно правильно, бессознательно передавшейся их потомкам и сдобренной лицемерными историями о Дне благодарения. Для этого приведу несколько цитат, из которых следует, что как многие основоположники, так и многие продолжатели традиций геноцида находили не только оправдание, но и мотив для своих поступков в (вот так сюрприз!) Священном Писании.
Роберт Грей, колонист из Вирджинии, рассуждает о том, что произойдет, если индейцы окажутся недостаточно прозорливыми, чтобы принять христианство: «Саул потерял свое царство и свое потомство потому, что оставил в живых Агага... которого Бог повелел не щадить, а потому надлежит уничтожить идолопоклонников, которых ненавидит Бог».
Инкриз Мэзер (влиятельный проповедник, отец Коттона Мэзера): «...языческий народ, окружающий нас, чью землю Господь Бог отцов наших отдал нам в законное владение».
Теодор Рузвельт (!): «...Мерзости, из-за которых ханаанеи были уничтожены Иисусом Навином, меркнут по сравнению с теми мерзостями, которые творили эти краснокожие дикари, земли которых должен был унаследовать иной избранный народ».
И, наконец, гуманист Бенджамин Франклин: «Быть может, таков замысел Провидения - искоренить этих дикарей, чтобы освободить землю, которую можно было обрабатывать.» (все цитаты по русскому переводу Филиппа Дженкинса - «Амалек в Америке»).
Я не хочу сказать, что современные американцы, если не считать каких-нибудь религиозных фанатиков из «красных штатов», солидарны с идеями таких известных дикарей, как Рузвельт и Франклин. Но, во-первых, религиозных фанатиков из «красных штатов» можно и посчитать, а во-вторых, из приведенных цитат можно сделать выводы о том, в каком ключе обыватели и выдающиеся мыслители в течение десятилетий и веков размышляли о процессе геноцида индейцев. Путь от «истребить во имя Господа!» до «простите нас, пожалуйста!» редко бывает коротким.