А как можно отречься от своей личности на время правления? Нет, разумеется, от чего-то приходилось отказаться, и в этом смысле приходит на ум знаменитый анекдот о римском императоре Антонине Пие, который до принятия власти был человеком очень богатым; приняв власть он, как видно, не оправдал надежды жаждущих процветания родственников, в связи с чем был обвинен женой в скупости. В ответ на упреки он обозвал ее дурой и заметил, что приняв власть, потерял, что имел (т.е. теперь он должен заботиться не о приумножении благ для своей семьи, но о делах целого государства). Однако свои привычки он оставить не мог, и вполне себе навещал своих друзей, жил в своих поместьях и так далее. Однако идея наделенности властью от Бога связана уже с появлением христианства. В этом смысле первым правителем, заявившим свою связь с Богом, был Константин Великий. В публичных речах и письмах он часто декларировал свою особую роль, однако эта высокая миссия отнюдь не мешала ему сохранять привычные черты: авторы упоминают его чувство юмора, которым он пользовался в общении с народом, на публичных зрелищах; и личные увлечения, и тягу к роскоши. О последующих императорах, несмотря на скупой интерес нарративной традиции к личным чертам, мы все же имеем информацию, позволяющую характеризовать их не только как истуканов на высоте власти, но и вполне себе живых людей с оригинальными чертами характера и увлечениями. В Средние века правители, все конечно же «Божиею милостью императоры/короли/князья etc», не находили нужным отрекаться от своей личности (в этом смысле Оттон III и Фридрих II являют собой пример больших оригиналов). Наша история по данному вопросу дает значительный материал: показателен не только пример Ивана Грозного, который всегда, и на престоле в Москве, и в Александрове, и во время «отречения» 1575 - 1576 гг. (когда де-юре страной правил Симеон Бекбулатович) оставался самим собой, но и, скажем, Алексея Михайловича - уж насколько это был человек религиозный, т.е. осознававший свою особую связь своей власти с Божественным покровительством, но тем не менее никогда на забывавший о своих личных увлечениях и интересах. Недаром он собственноручно записал «... правды же и суда и милостивый любве и ратного строя не забывайте: делу время и потехе час». Так что совершенно непонятно, зачем нужно отрекаться от самого себя и затем создавать какую-то иную сущность. Вопрос в том, что монарший титул накладывает определенные, и весьма серьезные, обязанности, но совершенно изменить свою личность просто нельзя, да и не за чем.