Шаламов был, мягко говоря, не первый, кто говорил о врождённости поэтических способностей. Во всяком случае, латинская мудрость Poetae nascuntur, oratores fiunt (Поэтами рождаются, ораторами становятся) датируется II веком. Видеть в этой мысли характеристику именно поэзии, отличающую её от других искусств, не стоит: просто поэзия гораздо раньше была осознана человечеством как заслуживающий внимания вид творчества, и трепетное отношение к музыке или визуальному искусству сложилось гораздо позже; за поэтическим искусством долгие века тянулся шлейф родства с сакральными текстами, намекавший на чудесное происхождение самого занятия — а заодно и тех, кому оно особенно удаётся.
Во времена Шаламова, да и в наше время, любители призвать на помощь таинственное, мифическое и сакральное, когда речь заходит о вершинах искусства, тоже есть. Однако в профессиональном литературном сообществе они в меньшинстве — и преобладает представление о том, что писать стихи люди учатся, а поэтами — не рождаются, а становятся. Это, впрочем, не означает, что выучиться может любой желающий с любого места и за любой срок. Потому что научиться нужно не ограниченному набору технических навыков (вроде подбора рифмы и укладывания слов в стихотворный размер, — впрочем, в эпоху распространения верлибра даже эти навыки оказываются необязательными), а нестандартному мышлению, обострённому восприятию и виртуозному обращению с языком, — и это всё довольно сильно зависит от личностного развития с самых ранних детских лет, так что недостатки такого развития, недополученное в семье и школе, восполнить в более позднем возрасте очень и очень сложно (хотя, что называется, примеры есть: вряд ли выдающийся поэт конца XX века Иван Жданов, девятый сын в семье колхозного комбайнёра из алтайской глубинки, получил с детства какое-то особенно располагающее к словесному творчеству воспитание). Поэтому в 15 или 18 лет признавать свою (или чью-то) бездарность преждевременно: вопрос, скорее, в том, сколько времени и сил человек готов потратить на самосовершенствование (ну, и в том, конечно, чтобы правильно разобраться в целях и способах этого самосовершенствования). А вот взрослый и сложившийся человек, увы, бывает безнадёжно бездарен — и, конечно, хорошо бы, чтобы он сам это признал, но чаще бывает наоборот.