Кому жилось тяжелее: крепостным крестьянам в России или чернокожим рабам в США?

Как ни странно, чернокожим рабам в США. Максимально близко по своему положению российские крепостные были к ним во времена "процветания" Екатерины II, она же Великая. Да, тогда их могли продавать отдельно от семьи, а объявления о продаже в газетах не отличались от тех, что за океаном информировали о продаже рабов. Но и тогда, если помещик был адекватным, (на самом деле, паталогические садисты вроде Салтычихи, или извращенцы, заставляющие выкармливать борзых щенков женской грудью, не были каким-то повсеместно то и дело встречающимся явлением), то жить можно было. А если барин был по жизни гуманист, и, как Евгений Онегин, например, перевёл на оброк, так и вовсе жизнь не слишком отличалась от той, что у государственных крестьян.

Приведём воспоминание о типичном рабочем дне одного из чернокожих рабов в the U.S.A.:

"Сезон сбора хлопка наступает в конце августа. В это время каждому  рабу даётся мешок, к мешку привязывается ремень, который надевается на  шею; отверстие мешка находится на высоте груди раба, в то время как  нижняя часть достигает земли. Каждому рабу даётся корзина ... куда  складывается хлопок из мешка. Когда нового раба посылают первый раз на  плантацию, его подгоняют и заставляют собирать хлопок в этот день так  быстро, как он может. Вечером его сбор взвешивают, и в дальнейшем он  должен приносить тот же вес каждый вечер. Если когда-нибудь вес окажется  меньше, то это считается доказательством лени раба, и его наказывают  хлыстом. Обычная двойная норма составляет 200 фунтов…

Рабочие должны быть на плантации с рассвета, и за исключением 10 или  15 минут, когда они могут проглотить свой паёк… им не разрешается быть  без дела ни одной минуты до того времени, когда становится слишком  темно, чтобы видеть; а в полнолуние они часто работают до полуночи.  Когда дневная работа на плантации окончена, корзины относятся для  взвешивания. Каким бы раб ни был уставшим и изнурённым, как бы он ни  нуждался в сне и отдыхе, он всегда подходит со своей корзиной хлопка в  большом страхе, ибо знает, что, если в ней не будет полного веса, если  он не выполнил задания, его строго накажут. Обычно рабы не успевают  собрать достаточное количество хлопка, а поэтому они сами не хотят  покинуть плантацию. После взвешивания следуют побои провинившихся, затем  корзины относятся в хлопковый склад, их содержимое складывается, как  сено, и эти же рабочие должны утоптать его.

Кроме этого, каждый раб выполняет также работу в доме плантатора. Один раб кормит мулов, другой - свиней, третий колет дрова... огда в поздний час изнурённые работой рабы приходят, наконец, в своё помещение, им ещё нужно развести огонь, смолоть кукурузу в ручной мельнице и приготовить себе ужин и обед. Хижина построена из брёвен, без пола, без окон. За час до рассвета трубит рог. Рабы встают, готовят завтрак и наполняют тыквенную бутылку водой, берут свой обед из холодного бекона и лепёшки  из кукурузы и спешат опять на плантации".

Т.е., у крепостного жизнь получается чуть посвободнее. Каких-то надсмотрщиков с кнутами обычно не было. На сборе ягод в странах с рабовладельческим строем в порядке вещей было надевать на рот девушкам-сборщицам специальные устройства, блокирующие возможность отправить какие-то из ягод в рот. В России это тоже встречалось, но обычно таким случаям начинала возмущаться общественность. 

Крепостным крестьянам даже полагались дни отдыха, хотя очень-очень часто приходилось работать в таковые. Зато крепостной крестьянин, как много позже советский колхозник/рабочий/зэк ГУЛАГа/менеджер в российском офисе XXI века мог использовать различные формы имитации бурной деятельности. А на деле, на барском поле старался работать максимально халтурно, в отличие от своих участков. Истории про русскую лень пошли, отчасти, именно отсюда:

Работа - не волк, в лес не убежит/ Дела не делай, от дела не бегай/Дай Бог всё уметь, да не всё делать/Господской работы не переделаешь/Ретивая лошадка недолго живёт/Дадут ломоть, да заставят неделю молоть/От работы дохнут кони. 

С чего крепостному вкалывать, без материальных стимулов, на какого-то дядю? Тем более, после екатерининских реформ, этот дядя больше не являлся обязательным защитником, раде чего, собственно, его раньше и надо было обеспечивать. 

Особо горячие помещики периодически умудрялись делать потомков от крепостных красавиц. Но таковые не были представителями чуждой расы. Даже наоборот, байстрюк от барина мог часто  (но отнюдь не всегда) рассчитывать на лучшее положение, чем сын мужика; его старались-таки пристроить куда-то, дать худо-бедно образование. Детке от белого плантатора в США это не светило. Такового отпрыска вообще не могло как бы гипотетически быть! Позор, и всё такое. Во французских или португальских колониях очень даже практиковалось, но там, где германские народы - НЕТ. 

В общем, чуть получше жилось крепостным. Хоть и не особо чтобы так)