Мы видим, как все больше интеллектуальная техника проникает в повседневную жизнь на бытовом уровне. Уже сейчас существуют беспилотные автомобили. Все чаще при хирургических операциях используются роботы — когда, к примеру, врач находится в Москве, а пациент совсем в другом городе, и робот подчиняется приказам человека. Это еще хорошо, если подчиняется. А если он сам лучше знает, как делать эту операцию?
Рано или поздно мы с этим смиримся, но все это говорит о том, что граница между живым и неживым все больше размывается. Тем более что в рамках разработки современных NBIC технологий (нанотехнологии, биотехнологии, информационные технологии и когнитивистика) все чаще говорится о сращивании органики с механикой.
Если говорить о городах будущего, они, по-видимому, будут населены людьми. Но нам надо, например, представить, будут ли эти люди хотя бы иногда выходить на улицу. Или им будет достаточно включить технически совершенное устройство, которое покажет им берег океана со всеми его звуками, запахами, неотличимыми от реальности? Ведь мы до сих пор не знаем, как наш мозг различает импульсы, которые он получает от реального и виртуального мира. Я не уверена, что мозг реагирует на них по-разному. Это — повод задуматься, почему мы так реагируем на кино, на музыку, на книги, которые вообще ничего не показывают. И тем не менее они производят на нас сильнейшее впечатление, это может определить всю нашу жизнь. Иван Сеченов больше ста лет тому назад написал, что мозгу безразлично, происходит ли нечто на самом деле, или он это вспоминает или представляет. Это верная, хотя и довольно страшная мысль. Особенно странно и непонятно, откуда Сеченов об этом знал. Ведь это сейчас у нас есть томографы, которые нам могут показать, верно это или нет. Мы это можем проверить и уже неоднократно подтвердили эту теорию, но сто лет назад такой техники не было.
Все больше механизмов возьмет на себя работу, которую раньше делали люди. Целиком автоматизированные заводы уже существуют — их будет еще больше и они будут становиться все сложнее. Но что в освободившееся время будут делать люди? Если у них 24 часа в сутки свободны и они не будут слишком зависеть от денег, потому что их обеспечивают те же машины. Не все же из нас творцы, которым только дай возможность — и они начнут созидать. А чем себя займут все остальные? Будут они ругаться и пить водку? Или рыть канал вдоль Экватора? Что им делать с бесконечным досугом? Представьте себе: города, заполненные блуждающими бездельниками, которые только и ждут, когда их жизнь закончится. Очень может быть, кто-то скажет: «Все, мне надоели ваши технологии, я уезжаю в деревню. Заведу себе корову, коз, кур и буду весь день ими заниматься». Думаю, таких людей будет немало. Сейчас это увлечение для интеллектуалов, которым не хватает простой жизни. Но в будущем это может усилиться.
Впрочем, если все будет продолжаться так, как идет сейчас, то никакого будущего у нас вообще не будет — мы взорвемся вместе с планетой, и на этом наши мучения закончатся. Но если люди все же выйдут из того обморочного состояния, в котором они сейчас находятся, должна наступить пора мыслителей. Нам очень нужны те, кто умеет хорошо думать. Я хочу сказать, что мы, люди, в последние годы слишком разогнались. То, на что раньше уходило несколько лет, сейчас занимает неделю. При этом я смотрю на лидеров разных стран и не вижу в них ни ответственности, ни отсутствия истерии, ни ума. При таком сочетании качеств наше будущее находится под большой угрозой.
http://futureurbanism.com/ru/interview/art-is-our-only-hope/