Первый том поэмы совершенно легально вышел в 1842 году и имел большой успех у читателей. С прохождением цензуры Гоголю помогли друзья. Поначалу Гоголь не без оснований опасался запрета. Возражения московского цензурного комитета, которые он приводит в одном из своих писем, вполне анекдотичны: «Как только занимавший место президента Голохвастов услышал название „Мертвые души“, — закричал голосом древнего римлянина: „Нет, этого я никогда не позволю: душа бывает бессмертна; мертвой души не может быть, автор вооружается против бессмертья“». Были, впрочем, и возражения по существу: одни цензоры возмущались тем, что Гоголь «против крепостного права», другие, напротив, давали понять, что обличение крепостного права само по себе не плохо, но Гоголь обличает его так яро (в частности, приводя дармовые цены на крестьян и на собственно мертвые души), что поэма опозорит Россию в глазах мира. В конце концов Гоголь, почувствовав, что в Москве дело не выгорит, забрал свою рукопись из комитета и отправил в Петербург, где благодаря хлопотам Одоевского, Плетнева и других друзей поэма была пропущена знаменитым (и довольно либеральным) цензором Александром Никитенко — за исключением «Повести о капитане Копейкине», герой которой, отчаявшись бороться с бюрократией, становится атаманом шайки лесных разбойников. За «Повесть» Гоголь очень бился и в конце концов сумел «пробить» довольно обескровленный ее вариант. Друзья его тем временем в попытке обеспечить «Мертвым душам» публикацию попытались через начальника III Отделения Бенкендорфа дойти до самого Николая I; Бенкендорф, правда, обратил все это в прошение о денежной помощи, которую император Гоголю предоставил.