Какое дело в вашей адвокатской практике было самым страшным?

Были моменты, когда я боялся. Например, когда я пошел против всесильного Березовского. За женщину заступился. Все говорили, грохнет, - ничего. Заступился за журнал “Домовой”, главным редактором которого была Ксения Махненко. Бывший муж Ксении Махненко Владимир Яковлев продавал “Коммерсант” Березовскому и решил ее слить. Ксении позвонил Бадри (прим.-Патаркацишвили) и сказал, что забирают особняк на Ордынке, в котором располагалась редакция журнала. Ксения со слезами пришла ко мне и попросила помощи. Я позвонил Бадри и сказал: «Раз у вас 60%, вы раз в год приходите на собрание акционеров, и Ксения перед вами отчитывается, как продается журнал, и чтоб больше я ни вас, ни Бориса Абрамовича тут не видел». У них двоих челюсть отпала от такого. Проходит два дня, мне звонит Ксения, говорит, что особняк редакции окружен. Я приехал туда, мне звонит Бадри: «Александр Андреевич, не надо связываться, мы заберем особняк, и все». А по дороге туда я обзвонил все СМИ, в том числе иностранные, с указанием приехать на место, Ксении велел выставить всех девушек из редакции в окна. Приехав к зданию, подхожу к каждому оператору со ста долларами и говорю: «Снимай, они сейчас из окон выбрасываться будут». И все СМИ мира начали транслировать, как орды Березовского осаждают девичий журнал, а журналистки выпрыгивают из окон. Через пять минут мне позвонил Березовский и сказал: «Все, мы поняли.  Жду вас в ресторане «Марио». Приезжаю туда, встречает Борис Абрамович, я ему говорю: «Девочку нельзя обижать, мало того, что её муж бросил, так и вы ещё». Потом в одном из интервью, которое он дал уже в эмиграции, он признался, что в жизни его наказали два человека: Добровинский и Путин.