Конечно, никто не скажет, как воспринимали существующий режим все чиновники. С формальной точки зрения, они должны были быть лояльны по отношению к действующей власти. Но в момент политического выбора оказывалось, что их поведение могло быть непредсказуемо. Этот момент настал в 1904—1905 годах. Тогда многие представители высшей бюрократии разошлись по разным политическим партиям, которые вполне откровенно придерживались оппозиционных взглядов. В некоторых случаях — умеренно-либеральных, в некоторых — радикально-либеральных, а в некоторых — даже социалистических. Классический пример: губернатор Кутаисской губернии Владимир Старосельский, который сочувствовал большевикам. Это не было большим секретом для Департамента полиции. Уже после своего увольнения он вошел в ряды большевистской фракции РСДРП. Это, конечно, крайний случай, но весьма показательный.
Многие представители бюрократического Олимпа требовали радикальных преобразований. Среди них — Дмитрий Сольский, настаивавший на необходимости конституционных реформ. Его преемник на посту председателя Государственного совета Эдуард Фриш придерживался схожих взглядов. А в 1906 году и Фриш, и Сольский — правда уже будучи к тому моменту рядовыми членами Государственного совета — выступали в пользу ответственного перед Думой правительства. Николай Кутлер — главноуправляющий землеустройством и земледелием — подготовил законопроект о принудительном отчуждении частновладельческой, помещичьей земли. Это он сделал с санкции Сергея Витте, который, правда, потом отрекся и от Кутлера, и от его проекта. Кутлера уволили, и он стал видным членом партии кадетов, отстаивал кадетскую позицию с трибуны Государственной думы. Спустя годы, он служил в рядах уже советской бюрократии.
Конечно же, подобного нельзя сказать обо всех или большей части чиновников. Но нет сомнения, что многие представители бюрократии придерживалась весьма оппозиционных взглядов. Об этом говорил сам Витте. Он прогуливался с Алексеем Куропаткиным по Зимнему дворцу, где непрестанно суетились чиновники, офицеры гвардии. Витте обвел это столпотворение руками: «Уверяю Вас, что все они, за исключением офицеров, думают о конституции в России». И, наверное, отчасти он был прав. Александр III был уверен, что члены Государственного совета были сторонниками конституции. Государственный секретарь Александр Половцов на это заметил: «Да вы позовите тамбурмажора, да прикажите ему под этим окном выстроить членов Совета, и будут они маршировать в ногу. Вам гораздо труднее заставить их говорить, чем молчать». И тем не менее Половцов впоследствии сам оказался сторонником конституции, так что в словах Александра III была толика правды. И это большая проблема: получалось, что те, кто являлся носителем власти, не был вполне лоялен по отношению к существующему режиму. А почему? Потому что они были такими же представителями общества, как и оппозиционеры. Просто одни заседали в мундире, а другие разгуливали в халате. Но когда чиновник придет к себе домой, он снимет мундир, наденет халат, и с высокой долей вероятности будет читать те же газеты, те же журналы, что и представитель общества. Очень вероятно, что он будет разделять те же взгляды и убеждения, только делать он это будет дома, поскольку на службе такое не полагается. В определенный момент все поменяется местами, и это как раз ознаменует острую фазу политического кризиса.
***
На этот и другие вопросы пользователей TheQuestion об устройстве поздней Российской империи я отвечал в ходе презентации моей книги «Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна».
www.youtube.com/embed/watch?wmode=opaque
Кирилл Андреевич, Ваши ответы здесь - большой сюрприз и большое счастье. Спасибо Вам.