С момента конца 1995 года началась стабилизация, начала падать инфляция, многим казалось, что будет рост экономики при практически нулевой инфляции. Какие меры были приняты? Что случилось, почему нельзя было принять их раньше? Почему страна три года до того жила в гиперинфляции и выяснилось, что не так уж и сложно перейти от гиперинфляции?
Правила залоговых аукционов были прописаны их участниками. Было очень жестко прописано, что у правительства есть 12 месяцев для того, чтоб купить эти пакеты акций и без какой-либо возможности пролонгации. Ельцин победил в начале июля 1996 года, а в августе 1996 года пакеты акций могут выкупать, и они в совокупности стоили по 2-3 миллиардов долларов. Этих денег у правительства не было. С точки зрения Минфина и Центрального банка, период первой половины 1996 года был ужасным в том плане, что в Ельцина никто в экономике не верил, и политические ожидания были, что он проиграет, на то, что победит Зюганов. А раз победит Зюганов, зачем Ельцину платить налоги? Налоговая дисциплина упала просто катастрофически, именно в этот момент начались основные неплатежи, когда перестали платить налоги (многие осознанно перестали). В этот момент лично Ельцин занимал деньги, договаривался с Колем, Шираком о том, чтобы Франция и Германия давали ему кредиты. Начались огромные заимствования Минфина через ГКО, потому что нужно было каким-то образом финансировать расходы бюджета, в этот момент появилась известная схема, когда Центральный банк размещал залоговый депозит, и под него привлекались деньги иностранцев, чтобы вкладываться в ГКО. В этот момент иностранцам разрешили входить в рынок ГКО, потому что Минфину нужны были деньги. В январе 1996 года не было понятно: у нас будет макроэкономическая ситуация либо гиперинфляционная волна. И в тот момент МВФ ввел беспрецедентную меру — ежемесячный мониторинг, то есть программу ввели в рамки ежемесячных расчетов. Денег не было, взять их было неоткуда, и никаких иностранцев, которые могли бы поучаствовать в выкупе в тот момент, в августе 1996 года, тоже не было. И возможности отложить выкуп до принятия решения не было, потому что этого не было написано в правилах. Вот такие были написаны правила, денег не было. Фраза «денег нет» была справедливой и 20 лет назад. Люди, которые выиграли, сами написали правила, правила помогал переписать Чубайс. Он сделал так, что правительство это подписало.
А кто вас позвал обратно уже не в Правительство, а в Центробанк? Вы после короткого перерыва вернулись в Центробанк и работали там.
После того, как в октябре 1994 года Геращенко ушел из Центрального банка, там была назначена исполняющим обязанности Татьяна Парамонова. Ее утверждение дважды пытались провести через Государственную Думу, дважды Государственная Дума ее не утверждала. Это к вопросу о независимости парламента в тот момент. При том, что парламент контролировался коммунистами. Нельзя сказать, что у Татьяны была какая-то политическая аффилированность. Она точно не была реформатором, она была просто достаточно жесткая женщина. Мало у кого из нас приятный характер, и у нее тоже был не сильно приятный. Ее не утвердили, и в этот момент Черномырдин предложил Дубинину, с которым у него были хорошие отношения, и которому он доверял, встать во главе Центрального банка. В ноябре 1995 года Дубинина утвердили, и через день-два после того, как его назначили, он мне позвонил и предложил встретиться, сказав, что предлагает мне прийти в Центральный банк на должность первого зама. У меня был с ним очень успешный опыт работы в министерстве финансов, и мне он как начальник нравился, я его уважал. Работа, которую он мне предлагал, была интересной, и я с удовольствием согласился.
Одна из мер, которую вы упомянули, была введение валютного коридора - почти фиксированный курс, который меняется, но в рамках заданных пределов. На первых этапах он позволил снизить инфляцию. Когда начался азиатский кризис и пошло падение цен на нефть осенью 1997-го года, курс был скорректирован. Было ли ощущение у ЦБ, что эта политика становится вредной? Что происходило с этой политикой в конце 1997 — начале 1998 года?
Во-первых, бюджет 1995 года был спланирован без кредитов Центрального банка: Минфин принял решение не давить на Центральный банк и не брать у него деньги для финансирования бюджета, что было очень важно, чтобы сделать денежную политику более сдержанной. Во-вторых, после ухода Геращенко Татьяна Парамонова принимала позицию МВФ. Геращенко не считал инфляцию вредной, и уж точно не считал, что с инфляцией нужно бороться методами денежной политики. Парамоновой, в отличие от Геращенко, хотелось выполнять программу с МВФ, и она начала проводить нормализацию денежной политики, что на самом деле резко сокращало масштабы денежной эмиссии. Когда пришел Дубинин, наверное, это был май-июнь 1995 года, когда ввели валютный коридор, его введение было очень удачным, потому что он совпал с моментом сезонного притока валют. Еще вроде цены на нефть подросли.
С одной стороны, Минфин прекратил кредитоваться за счет бюджета. С другой стороны, Центральный банк перестал печатать деньги. С третьей стороны, стало чуть-чуть полегче на валютном рынке: курс доллара достаточно быстро упал, рубль укрепился. Пришел Дубинин, и в денежной политике было тоже самое, она была достаточно жесткой. Центральный банк начал проводить денежную политику, ориентированную на снижение инфляции. У денежной политики есть лаги: вы сегодня делаете, а эффект получаете через полгода-год. Начиная с февраля 1996 года инфляция резко пошла вниз и, забегая чуть-чуть вперед, с середины 1997 года по середину 1998 года инфляция составила 6%. Это был такой исторический рекорд, который Россия побила уже в 2012-2013 году. В тот момент это было фантастическим успехом, в подавление инфляции мало кто верил. Бездефицитный бюджет и сдержанная денежная политика, не печатайте деньги и не раздавайте их направо и налево. Как правило, эти факторы работают и приводят к снижению инфляции.
Фактически не было внутренних или внешних факторов, факт, что был Геращенко, дело было в личностях. То есть был Геращенко, который был за то, чтобы печатать деньги и раздавать предприятиям - и это вело к инфляции, потом сменили на Парамонову...
Первый шаг все-таки — это Минфин. Это правительство решило, что мы не будем брать деньги у Центрального банка. Инициатива пошла от правительства, это был конец лета-начало осени 1994 года. Нам удалось убедить Черномырдина, что с этим пора заканчивать. И это было его политическое решение, что да, я вас поддерживаю. Он ходил к Ельцину и получил его поддержку. Это было сжатие бюджет, в тот момент надо было объяснить всем, что бюджет денег уже давать не будет, никому никаких обещаний. Сначала жесткая политика наведения порядка в бюджете. Никто уход Геращенко не планировал в октябре 1994 года. Я не знаю, как бы сложилась история, если бы бюджет был жестким, а Геращенко бы остался в Центральном банке. Так сложились звезды, что правительство приняли на себя один удар, а Геращенко ушел.