Как вам новая статья Владислава Суркова в «Независимой газете»?

Забавная статейка получилась у «Натана Дубовицкого». При прочтении политико-философских изречений Суркова у меня сложилось впечатление, что работу писали либо два разных человека, либо человек с когнитивным диссонансом.

Начнём с первой части. Господин Сурков начинает свой монолог с иллюзии западной демократии и её институтов, что довольно странно для автора «суверенной демократии», предполагающим фикцию демократических институтов с «изюминкой» русской автократии. Лично мне кажется, что понятие «демократии» даже в суверенном контексте выражает не совсем чёткое определение «особого пути» России. Собственно, концепция «суверенной демократии» изначально предполагала «демократию» неплюралистического характера, самостоятельного отбора демократических институтов, которые всегда имеют кулуарное превосходство над публичной частью. И тут же сам Владислав Юрьевич пишет о том, что «из глубин и темнот этой непубличной и неафишируемой власти всплывают изготовленные там для широких масс светлые миражи демократии – иллюзия выбора, ощущение свободы, чувство превосходства и пр.».

Затем Сурков рассуждает на тему термина derin devlet, пришедшего из турецкого политического словаря, который был растиражирован американскими медиа, в переводе на английский прозвучав как deep state, и уже оттуда разошелся по нашим СМИ. По-русски получилось «глубокое», или «глубинное государство». Термин означает скрытую за внешними, выставленными напоказ демократическими институтами жесткую, абсолютно недемократическую сетевую организацию реальной власти силовых структур, как нам сообщает Сурков. Механизм, на практике действующий посредством насилия, подкупа и манипуляции и спрятанный глубоко под поверхностью гражданского общества, на словах (лицемерно или простодушно) манипуляцию, подкуп и насилие осуждающего. И здесь он снова опровергает свою концепцию «суверенной демократии», которая предполагает демократию «двух орлов» - внешнего (власть использует его для описания России внешнему миру) и внутреннего (что из себя в реальности представляет прогнивший политический режим России со всеми изъянами и проблемами). Разве не ради этого был придуман проект «суверенной демократии», чтобы сохранить за страной демократию, пусть и неполноценную и дабы не выбивать РФ из стран первого порядка, как принято сейчас говорить?

Отдельного разбора требует часть про западный популизм и российский глубинный народ. Сначала советник президента заявляет о том, что «как после провальных 90-х наша страна отказалась от идеологических займов, начала сама производить смыслы и перешла в информационное контрнаступление на Запад, европейские и американские эксперты стали все чаще ошибаться в прогнозах; их удивляют и бесят паранормальные предпочтения электората; растерявшись, они объявили о нашествии популизма». Мне кажется, господин Сурков недостаточно чётко знает определение популизма, раз применяет этот термин в неуместной трактовке. Зато там, где этот термин вполне уместен, наш автор пишет о каком-то глубинном народе, который, по утверждению Суркова, «своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить». Немецкий политолог и профессор Принстонского университета Ян-Вернер Мюллер пишет в работе «Что такое популизм» именно об феномене совершения популистских риторик именно от имени народа. Таким образом, власти пытаются выступить единым фронтом с народом и от его имени проводить свою политику, которая всегда заканчивается крахом. В СССР времён Сталина все репрессии совершались не от имени партии или самого Сталина, а от имени народа и само понятие «враг народа» сформировалась именно в тот период. Другими словами, таким образом власть перекладывают всю ответственность со своих рук на народ, какую-то общность от которой можно вести любые политические действия и тебя никто не осудит, ведь ты «исполняешь желания российского народа». Интересно, а сам народ в курсе, что, например, повышение пенсионного возраста – это вовсе не реформа власти, а желание россиян побольше и подольше работать, а правительство лишь является исполнителем этого желания?

В заключительной части Сурков всё-таки признаёт «двух орлов» российского политического режима: «Перенятые у Запада многоуровневые политические учреждения у нас иногда считаются отчасти ритуальными, заведенными больше для того, чтобы было, «как у всех», чтобы отличия нашей политической культуры не так сильно бросались соседям в глаза, не раздражали и не пугали их. Они как выходная одежда, в которой идут к чужим, а у себя мы по-домашнему, каждый про себя знает, в чем».

«Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. И в этом ее сила», - считает наш автор, забывая о том, что недоверие и критика уже перевесили то самое доверие, согласно опросам Левады-центра. Сколько россиян там не одобряют нынешний курс страны? 45% - впервые за 13 лет. Думаю, это показатель того, как доверие постепенно трансформирует в критику и недоверие.

«Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать», - здесь Сурков абсолютно прав, так как элита и народ живут в разных полярностях и плоскостях. Элита выступает от лица всего народа, а вот народ за элиту выступать как-то не спешит. Наверное, недостаточно мостов «доверия». История повторяется. Верхи живут в своём мире, а народ в своём и всех до определённого момента всё устраивает. И приводимые Сурковым примеры из русской истории про деление на четыре основные модели государства, которые условно могут быть названы именами их создателей: государство Ивана Третьего (Великое княжество/Царство Московское и всей Руси, XV–XVII века); государство Петра Великого (Российская империя, XVIII–XIX века); государство Ленина (Советский Союз, ХХ век); государство Путина (Российская Федерация, XXI век) вполне ясно заканчивают всю цикличность исторического процесса. Правда, мне неизвестно, как закончит государство Путина – новая Смута, революция или распад, а может быть, и что-то более оригинальное?