Я бы обратил внимание на один важный аспект, который редко берется во внимание. А именно: легитимация правителя в глазах народа (то есть массы простых людей, не вовлеченных в процессы управления и занятых низовыми экономическими процессами) зачастую производится не посредством юридических процедур, например, голосования электоров, а посредством "узнавания" в нем настоящего подлинного государя. (Кстати, в Москве "государь" со времен Ивана III - это полноценный титул, аналогичный царю или каану, хотя в современном языке "государь" - это синоним слова "правитель"). Признание, "узнавание" правителя происходит благодаря соответствию его образа доминирующим в данном месте и времени ожиданиям.
Что это значит? Это значит, что если народ, например, хочет "сильную руку", то проявление деспотизма будет воспринято как признак подлинности правителя.
А народ в преобладающем количестве случаев хочет именно "сильную руку". То есть упрощения выбора, простых стандартов и правил, а также, о ужас!, обязательной кары для "плохих" бояр и советников, словом, текущей элиты, с которой ему, народу, приходится постоянно сталкиваться. Именно поэтому в тех случаях, когда крестьянские войны поднимали на самый верх народных представителей, устанавливались едва ли не самые жесткие и кровавые режимы в истории. В качестве примера можно привести Мюнстерскую коммуну (1534-35), где пришедшие к власти анабаптисты установили более жесткий режим, чем их предшественники, да к тому же лидеры коммуны объявили себя царями и пророками.
Примерно то же самое можно отнести и к другим девиациям. Иногда от правителя ждут фанатизма, а его сумасбродство служит признаком его адекватности (как бы абсурдно это ни звучало).
И для того, чтобы какой-то условный народ сорвался и поднял бунт против своего правителя, последний должен проявлять неслыханную жестокость. Что на деле случается крайне редко, потому что правители в основном обладали и обладают каким-никаким чувством самосохранения.
Наличие или отсутствие правдивой информации не имеет значения. "Правды" в отношении правителей вообще не существует, а массы никогда не действуют рационально. Именно поэтому в народной среде куда более значимыми было понятие ритуальной чистоты правителя. И для свержения правителя нужны были не объективные знания и оценки его деятельности, а навет, устойчивый слух, превращающий настоящего царя в глазах масс в ненастоящего. В качестве примера можно привести навет на императрицу Александру Федоровну, немку по происхождению, которую облыжно обвиняли в работе на германскую разведку. Именно этот слух и стал триггером русской революции 1917 года.