Предлагаю начать с конца и посмотреть, спасает ли кого-либо идея рая или ее воплощение.
В 1960-х годах в США проводился эксперимент под названием Вселенная-25, в просторечии - «крысиный рай». Целью его было подтвердить или опровергнуть теорию о том, что урбанизация и численный прирост населения взывает прирост девиантных особей в популяции. Суть его в том, что изначально около 50-ти крыс или мышей помещали в огромный бак, рассчитанный на свободное проживание 1200 особей. Бак разделенный на несколько секций, представлял собой имитацию городской среды, с ее железом и домами-высотками. Там было вдоволь отменной еды и воды, поступавшей в пасти автоматически и по первому желанию (необычная ситуация для крыс, смысл жизни которых как раз заключается в добывании пропитания в жестоких условиях враждебного окружения, всевозможных рисков, ужасных подвальных условий быта, болезней, внутренней конкуренции за более-менее лучшие места в иерархии). Естественно, попав в райские условия, грызуны стали быстро размножаться. Где-то через полгода их стало раза в три больше, они разбились на колонии по 12 особей в каждой. Что интересно: в условиях переизбытка материальных благ, крысы всю свою «созидательную» энергию направили на выстраивание статусных пирамид и проводили упитанную, обустроенную жизнь в склоках и драках. Почему? В силу того, что «старики», которые в условиях дикой подземной жизни быстро погибают и изгоняются более сильными молодыми самцами, здесь, сытые, сильные, умные, предпочитали бороться и отстаивать свои статусы. Что у них неплохо получалось в силу опыта и набранной годами обжорства жиро-мышечной массы. В среднем крысы живут не более трех лет, но в дикой жизни это условные три годы. Редко какой пасюк дотянет до двух с половиной. Тут же ситуация изменилась, – крысы жили столько, сколько положено и отрабатывать навыки конкурентной борьбы, с возрастом становясь только хитрее и сильнее. Молодые же, получив отлуп, ограничивающий им доступ к самкам, «бесились», не находя выхода гормонам. Уровень агрессии в «рае» повышался, доставалась даже беременным. До крысиного перенаселения палкой не докинуть, но агрессивность в целом, войнушки между колониями, подлые, немотивированные нападения на всех подряд – в разы усилилось. В результате беременные и только родившие самки, лишились привычной защиты (в диких условиях альфа-самец жестко охраняет благополучие своих самок, тут же – он предпочитал выяснять отношения, переместив сферу интересов с потомства на себя, сытого, любимого и ленивого в силу возраста даже к процессу любви). Самки, оставшись беззащитными перед внезапными вспышками агрессии со стороны всех других, даже низкоранговых самцов, перенаправляли агрессию на своих детенышей и просто убивали их сразу после рождения.
В результате всего этого райского беспредела в баке образовалась особая каста самцов-изгоев, равнодушных ко всему, кроме красоты. Организатор эксперимента так и назвал эту группу особых молодых самцов, изгнанных из всех «нормальных» колоний – красавчиками. Красавчики не выясняли отношения, не грызлись между собой, но смысл жизни находили лишь в заботе о своей внешности: тщательно ухаживали за своими шубками, чистились, умывались, чесались, ни на каких самок не претендовали, решая вопросы с любовью исключительно силами своего сплоченного коллектива.
В итоге: красоты становилось больше, нормальных крыс – меньше, мамки убивали своих детенышей (я бы добавила здесь – в том числе и абортами), популяция стремительно деградировала. При всё том же избытке вкусной и качественной еды и воды. В конечном итоге популяция вернулась к нормативному – в районе 200-т штук, количеству особей. На этом эксперимент был завершён.
Так что же показала эта эмпирия применительно к нашему вопросу о реалиях существования и способах спасения?
Во-первых, идея и воплощение рая, то есть оптимальных условий жизни при снижении требований к энергозатратам, не решает проблему смысла жизни страдающего индивида. Скорее наоборот, усугубляет ее. Например, в обычной крысиной стае возможны изгои, - обычно это самые рваные, раненые самцы с выдранной шерстью. Но невозможны красавчики. В диких условиях невозможны дополнительные ссоры и обиды – там надо выживать и выживать всем вместе. Здесь поводов для ссор и обид становится в сотни раз больше. Мало того, вся эта бесконечная череда ссор образует смысл «крысиной» жизни. Причем ни причины грызни, ни зачинщики не имеют значения. Агрессия слепа, тупа и направлена на первого встречного. Любого, кто слабее или инаковее и тд.
Во-вторых, главным смыслом жизни в раю является клановое продвижение, «политическая» борьба за статусы, причем именно в этих условиях крысы находят максимум применения всем своим боевым и "тактическим" способностям. Вершина пирамиды Маслоу в крысином рае – это статусные интересы и потребности.
В-третьих, это девиантное искусство (если переложить с крысиной на человечью потребность к реализации неких творческих задатков в силу отсутствия иных вариантов реализаций).
Многие соглашаются с теорией, что девиантное искусство, вообще в целом постмодернизм, по большому счету вызван различными социопатиями и защитными свойствами психики страдающего человека. Так, сублимации-рационализации психологических проблем могут в итоге преобразоваться в литературной или художественный шедевр, допустим, «Звездную ночь» Ван Гога. Как мы знаем, гений и шизофрения - это стены и фундамент той мастерской, где художник, поэт, писатель, режиссер умудряются вырабатывать море эндорфинов-дофаминов в процессе творческой экзальтации. При этом ни о каком одиночестве и депрессии речи нет. В человеческом обществе творческий вариант решения психологических проблем, вызванных урбанизацией и потерей ценностных ориентиров, становится все более востребован. Например, больше всего писательских сайтов и порталов в благополучных скандинавских странах, в Норвегии и Швеции. Пишут все. Если не пишут, то рисуют.
В какой-то степени правы оказались организаторы крысиного «квеста» - монотонная скученность при избытке ресурсов и благ способствует увеличению девиаций. Впрочем, не обязательно отрицательных. Все-таки научный и творческий гений, пусть даже аутичный и шизофреничный, в определенных случаях – благо для общества. Что бы мы делали без аутистов Спинозы, Эйнштейна, шизофреника Нэша, Ван Гога отрезавшего себе ухо, алкоголика Мусоргского, игромана Достоевского… Для многих потерянных социопатов творчество – это единственный выход из психологических кризисов. В любом случае, лучше писать картины и романы, чем убивать в своих фантазиях одноклассников и любимую учительницу. Или злобно мечтать о захвате мира. В конечном итоге все это выливается в ужасные преступления.
В утрированном виде, перечислю варианты спасения современного одинокого индивида: успех-продвижение-самореализация в профессии, во взаимоотношениях, в творчестве, науке, искусстве. Также ценными формами реализации своих смысложизненных интересов является самообразование и профессиональное самосовершенствование. Хобби, любовные взаимоотношение, клановые статусное-иерархические игры, поиск и нахождение выгодных людей, увеличение объемов своей успешности и лидерства. Да, можно согласиться, что многие из этих видов лишь скрывают проблему «пустоты смысла», а не решают ее. Потому что проблема пустоты смысла вызвана отсутствием любви и убеждений. Отсутствием потребности в искренней заботе о ком-то. Хотя бы даже о котенке или щенке. О приемном ребенке.
Эту проблему в свое время поднял писатель Паланик – почитайте или посмотрите его «Бойцовский клуб», самое начало – причину сумасшествия. Офис-рутина. Невозможность найти себя среди бумажек и бесконечных, никому ненужных стереотипных движений. Не обязательно когнитивных. Почти как у Толстого в его сорок ужасных лет: но я же все равно умру? Зачем мне всё это – звания и сословные преимущества, кареты, даже гений и способность написать необъятный Войну и мир? Зачем если я все равно умру? И что? Ничего? Всё, что я делал, к чему стремился, обо что обжигался, о чем рыдал, за что погибал в Крымской войне – все коту под хвост? Если верить Исповеди, у него на почве потери смысла были попытки самоубийства. Слава Богу, выход нашелся – Лев Николаевич изобрел синтетическую религию и приказал всем следовать теории непротивления злу ради счастья всего человечества. К слову, он так и остался атеистом, но его религия «обнимала» вся и все, вне зависимости от веры или безверия. Просто он сложил всё самое лучшее в христианстве и буддизме и получилось то, что его успокоило. Хотя бы на время. И как бы мы ни относились сейчас к его миротворчеству и пацифизму – себя-то он спас, оставив пример счастливого самоизвлечения себя из болота бессмысленности и депрессии.
А теперь посмотрим на иной, религиозный подход к проблеме поиска смыслов.
По сравнению с гедонистическим и прагматическим подходом, здесь все намного сложнее и жёстче. Да, совсем не так, как это излагается теми, кто в религии не жил.
Вообще понятию «христианин» соответствует прилагательное «богобоязненный». Может, атеисты и удивятся, но настоящий верующий – он робок и «трусоват», он на самом деле очень боится. Потому что прежде чем воодушевиться идеей «спасительного рая», о котором в Новом Завете пара слов всего и никакой конкретики, он поневоле должен устрашиться. И боится он не столько смерти физической (поболит и пройдет – не вспомнишь, как умирал), но смерти духовной, абсолютного своего краха во время Суда Божия – Страшного и беспощадного по отношению к любому злу, совершенному нами в жизни. Какой там рай и спасение, если «проще верблюду через угольное ушко пройти, чем человеку в царствие небесное». Христианство вообще изначально склонно утяжелять экзистенциальную боль и различные фобии, если уж на то пошло. Почему? Потому что всеми силами и иерихонскими трубами взывает к личной ответственности человека перед Богом. Иудаистская традиция здесь вообще «ужасна» - там Бог беспредельно суров и даже беспощаден. Никакого успокоения человеку ни при жизни, ни после смерти: творец, угрожая страшными вечными карами призывает самое «грязное» (сделан из праха земного) свое творение к постоянной, ежедневной ответственности за свершенное, даже малейшее зло. В христианской традиции эта тяжкая ответственность еще и усугубляется требованиями к постоянному моральному самоконтролю, альтруизму, к осознанности своих действий. Она постоянно напоминает о свободе воли, которая запрещает апеллировать к Богу в случае собственных неудач и проблем, и о Страшном суде, и вечных адских муках, в том случае если…
И этих случаев «если…» крайне много. Мало не грешить или грешить мало. Надо отдавать отечёт самым, казалось бы, незначительным своим мыслям и поступкам. Захотелось кому-то пакость сделать – виновен. Шел мимо человека, не понравилось выражение его лица, подумал про себя что-то нехорошее в его адрес. Виновен. Не помог нуждающемуся, прошел мимо, смалодушничал. Не говоря уж об украл, обманул и возжелал чужое. Обыденный для десятков миллионов молодых женщин аборт – страшный, неискупимый грех (нельзя вымолить прошение у Бога даже покаявшись многократно, даже заморив себя голодом во время поста, приняв постриг). Он приравнен к убийству новорожденного ребенка. То же самое с самоубийством. Но здесь сложнее – неисполненное самоубийство прощается после ряда покаяний и причастий. А исполненную самоказнь Бог считает страшнейшим грехом – нарушением своей воли, даровавшей тебе твою жизнь. Здесь воля Бога – это воля даровать тебе жизни и призвать, когда придет твое время. Все остальное – это свободная воля человека. Свобода воли предполагает своеобразную эволюцию человеческой души под воздействием сознания и искренного, осознанного стремления к очищению и саморазвитию. От худших позывов, страстей, злобы и тд к добродетели, любви, сострадательной взаимопомощи. Обратной стороной свободы воли является тяжелейшая форма ответственности за свои мысли и поступки.
Какая уж тут иллюзия спасения и бессмертия? Это тяжелейшая работа души.
Могу сказать по себе – жить по христианским заповедям очень нелегко. И иллюзии, если они и были, быстро рассеялись в бесконечных заботах о близких и не близких, исповедях, и моральном самоконтроле.
В любом случае, человек сам или при помощи психолога или хорошего, участливого к пастве священника выбирает тот вариант спасения, который гармоничнее укладывается в его систему ценностей. Творчество с избавлением от психологических проблем; общение, дружба и любовь, занятия «по душе», профессиональное самообразования и саморазвитие, или стойкое следование канонам религиозной этики. Вариантов для думающего, любящего свою семью, мирную жизнь и все ее дары и радости человека – очень много. Главное, начать с ответа на Сократовский вопрос – человек ли ты? Что значит для тебя быть человеком? Сможешь ли ты лет в 80-90-100 сказать самому себе – я прожил разную, сумбурную, но потрясающую, достойную жизнь. Я благодарен родителям, природе, богу за этот великий дар. И как только ответите себе, вы, скорее всего без чьей-либо помощи, увидите свой вариант спасения и смысл жизни.