Политические партии в России возникли отнюдь не в 1905 году, а раньше. Но это были партии нелегальные, и примечательно, что первые партии, которые появились в стране, представляли национальные окраины (Царство Польское, Финляндию, Закавказье, Прибалтику). Вслед за ними возникли леворадикальные объединения: социал-демократическая партия, долго складывавшаяся партия эсеров. В 1905 году, когда появилась легальная возможность для создания такого рода объединений, оформились партийные организации либерального толка: кадеты, октябристы. Последними появились правомонархические партии.
То есть в России порядок создания партий был как бы обратный логике — не справа налево, а слева направо. При этом политические партии в России далеко не все были легализованы, включая и самую влиятельную либеральную организацию — партию кадетов. Она не получила законного статуса, хотя со временем встроилась в политическую систему Российской империи. Тем не менее партия проводила свои собрания, съезды, участвовала в избирательных кампаниях и формировала порой очень сильную думскую фракцию. И даже леворадикальные партии, которые никак не могли претендовать на то, чтобы быть легализованными, тоже принимали участие в избирательных кампаниях, а на выборах во Вторую Думу заняли значительную часть депутатских кресел.
ВоВторой Думе оказались представители, наверное, всех социалистических взглядов и оттенков: и эсеры, и трудовики, и энесы, и социал-демократы, а один депутат определил себя как «бомбиста».
Партийная система в этих обстоятельствах приобретала весьма своеобразные черты. Во-первых, российские партии могут быть названы массовыми только с высокой долей условности. Так, в 1905—1906 годах — т.е. в момент численного максимума большинства партий, не считая 1917 года, который стоит особняком — все подобные организации в совокупности мобилизовали в свои ряды полпроцента населения страны. Для сравнения, в 1917 году было полтора процента.
Во-вторых, после 1907 года все партии очень быстро деградировали, утрачивали свою численность, организационную структуру. Буквально на глазах исчезал «Союз 17 октября». К 1912 году его партийных отделений по России практически не было. Казалось бы, общенациональная партия, обладавшая большой фракцией в Думе (а с 1913 года даже не одной), тем не менее располагала весьма ограниченным ресурсом, чтобы мобилизовать в свои ряды довольно многочисленных сторонников. И с такими проблемами сталкивались все — и правомонархисты (правда, в меньшей степени, чем все остальные), и кадеты, и, естественно, леворадикальные партии, которые к началу Первой мировой войны большой политической роли не играли.
Почему так происходило? Объяснений много, я приведу одно, пожалуй, самое важное. Политические партии в России складывались в условиях Первой русской революции и отвечали на ее вызовы. Они выдвигали лозунги, характерные для революции. А когда революционная волна сошла, актуальной стала другая повестка, которая требовала скорее делового разговора в стенах Государственной думы — разговора не об идеологии, а о конкретных законопроектах. В итоге политические партии оказались чересчур старомодными, они говорили на устаревшем языке, к ним утрачивали интерес. Партийным деятелям тоже приходилось приноравливаться ко времени. В частности, это выразилось в «многоязычии», свойственном политикам России того времени: когда они выступали на политических форумах, они говорили одним образом, когда выступали в стенах Государственной думы — другим, а в частных разговорах — совсем иначе, третьим. Нужно было умело переключать регистры. К 1914 году о партийном «регистре» почти забыли. В условиях же Первой мировой войны, становления Прогрессивного блока и образования первого в истории устойчивого думского большинства — партийные лозунги были реанимированы. Почему? К этому времени не было иной повестки, иных партий не было. Возрождение же политических лозунгов Первой революции подталкивало будущую революцию. Таким образом, сама партийная система подразумевала неизбежность политической эскалации.
***
На этот и другие вопросы пользователей TheQuestion об устройстве поздней Российской империи я отвечал в ходе презентации моей книги «Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна».
www.youtube.com/embed/BpkAfqSNI2Y?wmode=opaque