В самой формулировке этого вопроса содержится два важных допущения, с которыми отнюдь не всякий согласится. Во-первых, автор вопроса считает само собою разумеющимся, что современная философия не может быть ни христианской, ни вообще религиозной — в противном случае подобный вопрос не возник бы, как не возникает вопрос, имеют ли значение для современного религиозного философа, скажем, труды Августина, Григория Паламы или Лютера. Во-вторых, спрашивающий исходит из того, что художественная и вообще образная составляющая текста, в котором содержатся философские притязания, может быть «вынесена за скобки» без ущерба для собственно философского содержания. Между тем применительно к творчеству многих ключевых фигур современной философии (если понимать под ней философию ХХ — начала XXI вв.), от Бергсона и Хайдеггера до Делеза, Агамбена и Слотердайка, результатом такого «вынесения за скобки» было бы по меньшей мере искажение, если не уничтожение, именно их философского смысла.
Впрочем, даже если согласиться с обоими допущениями, на поставленный вопрос, я думаю, смело можно ответить утвердительно. Для этого достаточно вспомнить те главные вопросы, вокруг которых строится всё творчество Бёме. Как возможно мыслить начало? Что значит «быть основанием»? Возможен ли язык, в котором преодолевается различие между означающим и означаемым? Что такое образ? Что такое воображение, как оно соотносится с волей и желанием? Как связаны язык и телесность? Мне кажется, утверждать, что эти вопросы не имеют никакого значения для современной философии, было бы странным. Недаром у крупных философов ХХ века мы найдем концепты, прямо восходящие к сочинениям Бёме. Например, многие читатели Мартина Хайдеггера даже не подозревают, что вся проблематика «начального мышления», «основания» и «безосновного» в его работах 1930-х — 1960-х гг. даже в плане терминологии в значительной мере представляет собой прямое развитие мотивов сочинений Бёме, а энтузиасты творчества Делеза вряд ли знают о том, что понятие «тела без органов» является одним из ключевых в экзегетических трактатах герлицкого сапожника.
Да. Влияние спекулятивной мистики этого автора присутстствует в философии Гегеля. Кроме того, Бёме представляет собой важный этап возрождения неоплатонических тенденций в немецкой метафизике той эпохи.