Придётся для начала разбораться с терминами. «Политическими философами» у нас нередко называют самодумов и гениев, каждый из которых изобретает собственную Общую Теорию Всего, поскольку считает, что в философии якобы всё равно ничего невозможно доказать. Однако синонимом «политической философии» неслучайно выступает «политическая теория» - ветвь философской мысли, которая обращается к принципиальным вопросам совместного существования людей. Это означает, что политическая философия – поле со строгими принципами построения теории, техниками получения нового знания, правилами исследования и рассуждения.
В то же время, слово «политология» используется в основном в России, причём часто им обозначают политтехнологов, публицистов или просто «информированных людей», которые владеют «инсайдами» из коридоров власти – словом, людей, которые не имеют никакого отношения к научному знанию. В основных языках мира гораздо чаще используется словосочетание «политическая наука» – оно обозначает дисциплину с собственными методами получения и проверки объективного знания.
Между политической наукой и политической философией есть несколько основных различий. Во-первых, политическая наука строится преимущественно как «безоценочная» наука, беспристрастно рассказывающая о вещах как они есть. Ключевая задача политической философии – напротив, вырабатывать нормативные оценочные суждения, говорить о том, что желательно и что опасно, то есть отвечать на вопрос «как должно быть?». Разумеется, для этого необходимо понимать, как объективно обстоят дела, однако политическая теория не ограничивается этим, её ответственность выше.
Во-вторых, несмотря на свою предполагаемую нейтральность, политическая наука на самом деле построена на идеале современной либеральной демократии. Она разбирается во внутреннем устройстве либеральных режимов лучше всего, и именно с ними она обычно сравнивает все прочие формы политического устройства. Однако либеральная демократия имеет существенные недостатки – сегодня ясно, что она приводит к росту социального и экономического расслоения во всём мире, и собственно народное правление она исторически склонна ограничивать и сводить к минимуму. Одновременно с этим, как бы мы ни ценили её достоинства, следует признать, что сегодня она переживает непростые времена. Именно поэтому политическая наука оказывается не в состоянии предугадать и объяснить ключевые явления современности – социальные взрывы, политико-экономические кризисы, рост популизма и так далее.
Политическая философия на две с лишним тысячи лет старше, поэтому она даёт историческую перспективу. Для неё современные режимы – не догма, она знает, как они возникли, и понимает, как они могут исчезнуть. Благодаря этому у неё шире взгляд и она лучше видит тенденции.
В-третьих, политическая наука гораздо сильнее напоминает позитивную науку – в ней активно развивается математический аппарат, считают корреляции и делают на их основании выводы. При этом, к примеру, мало кто будет ставить под сомнение ключевые индексы, которые используют политические теоретики, вроде индекса гражданских свобод и политических прав, который считает Freedom House или индекс демократии от The Economist - принято считать, что это более или менее объективные инструменты. Для политической философии такие рейтинги сами по себе вызывают вопрос и являются предметом исследования. Ведь чем чаще их используют, тем больше мы верим в то, что они отражают понятия демократии и свободы, хотя сами эти понятия отнюдь не однозначны, и существует масса противоположных взглядов на то, что такое демократическое правление и какого человека следует считать свободным.
Вместе с тем, политическая наука даёт хорошее представление о том, как функционируют стабильные либеральные режимы, как в них работают политические и электоральные технологии, как выглядит распределение власти. Поэтому для политического философа знакомство с современной политической наукой необходимо.