Это хороший вопрос. Я таких не знаю. Но феминистки – это только те, кто себя так называют? Или мы можем отнести сюда и других женщин, которые полагаются сами на себя, но как именно называться – не задумывались? Ну, например. Перед выборами на NPR в течение нескольких недель была программа, в которой журналисты брали интервью у разных людей, и тех, кто за демократов, и тех, кто за республиканцев. Со всей страны. Там было интервью с одной пожилой женщиной из Огайо, которая собиралась голосовать за Трампа. Она проработала всю жизнь, работала барменом. Когда ей сказали: «Послушайте, но ведь Трамп говорил такие сексистские вещи!», она ответила: «Если вы работаете в баре и слушаете, что там говорят, то такие вещи говорят все американские мужики». Ну, конечно же, не все, но у нее такая определенная выборка. Вместе с тем, послушав ее, я не могла сказать, что эта женщина не уважает себя. Она кажется достаточно властной, потому что бар – такое место, где надо взаимодействовать, надо уметь ставить на место. То есть она воспринимала вещи, сказанные Трампом, как вот мужики что-то говорят, а ты не обращаешь внимания, это поверхностные вещи, смотреть надо не на это. Она не считает себя угнетенной именно как женщина.
Те феминистки, которым важно признание, у которых вопрос идентичности на одном из первых мест – для такой феминистки слова Трампа неприемлемы. Но оказывается, что для работающей женщины, которая, между прочим, зарабатывала всю жизнь на себя сама, это приемлемо, потому что она не рассматривает это как первичную проблему. Для нее первичная проблема – это работающая экономика, хотя, конечно, неизвестно, сможет ли Трамп ее обеспечить.
Здесь мы сталкиваемся с тем, как пересекаются и класс, и гендерные вещи. Вопросы идентичности очень важные для более молодого поколения, для образованных женщин, для женщин, живущих в крупных городах, для «пост-индустриальной» когорты. И в то же время есть вопросы, которые женщины старшего поколения или другого образа жизни считают важными. Даже посмотреть на наших мам, это образованные женщины, жившие в Советском Союзе, зарабатывающие на себя, представляющие, что у них есть определенные права. В то же время, с точки зрения того, что мы называется identity politics (политика идентичности), конечно, у них не было феминистского самосознания. Но при этом у них абсолютно была своя жизненная позиция. То есть мы сталкиваемся здесь, безусловно, с разными видами феминизма. Феминизм – это identity politics, или феминизм – это то, как деньги делятся? Если мы начинаем говорить о том, как деньги делятся, то мы захватываем гораздо более широкую среду.