При всей любви к задающему, на этот вопрос ответить или нельзя или ответом будет «и да и нет». Причём, совсем не по вине БГ, а по «вине» самого индуизма. Можно порассуждать скорее о том, какое представление БГ имеет об индуизма и откуда оно у него взялось.
По идее, надо сначала договориться, что это такое «правильное» его (идуизма, а не БГ) понимание и чем оно отличается от «неправильного». А договориться не получится – и вот почему.
Всё дело в том, что индуизм такими понятиями не оперирует а то, что мы называем индуизмом не является догматической религией, по крайней мере в привычном нам иудео-христианском представлении. Иначе говоря, вот в христианстве, например, есть Никео-Константинопольский cимвол веры, окончательно принятый на Втором Вселенском cоборе: «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, творца небу и земли, видимым же всем и невидимым» и т.д. И католики и православные (с протестантами немного сложнее, там всё зависит от деноминации) признают его как незыблемый, неизменный набор постулатов. То есть, не веришь, например, в «единородного» сына божия, распятого за нас при Понтии Пилате и воскресшего в третий день, - православным или католиком считать себя не можешь. То же и у мусульман: существуют пять столпов ислама, один из которых «шахада» («свидетельство» - отсюда, кстати, шАхид «свидетель», не путать с «шахИд» - «мученик»), которое человек даёт в том что «нет Бога кроме Аллаха», а «Мухаммад – Пророк Аллаха». Если человек шахаду не принимает – мусульманином он считаться не может. В иудаизме, всё несколько сложнее – но есть общепризнанная всеми иудеями без исключения молитва «Шма» и 13 принципов веры Маймонида.
В индуизме же такой очерчивающий рамки религии набор догматов попросту отсутствует. Вместо этого есть различные течения, культы, верования, отличные друг от друга в мифологии и ритуалах, а, зачастую, и абсолютно противоположные и соперничающие друг с другом – и тем не менее их приверженцы, всё самоидентифицируют себя как индуисты. Конечно, есть корпус наиболее почитаемых священных текстов: прежде всего, как правило, выделяются Веды, Упанишады, Смриты, великие эпосы (Махабхарата и Рамаяна), Пураны и ещё много других писаний. Однако понимание религии, как жёсткой системы верований отсутствует у самих адептов индуизма – распространённым является понятие «санатана дхарма» (т.е. вечная дхарма), где дхарма – скорее совокупность различных социальных, культурных, бытовых, поведенческих и других представлений, и в частности представлений о трансцендентном, - такой глобальный закон и порядок мироустройства. При этом, чёткого единого предписания о том, как «правильно» следовать этой дхарме нет.
Иначе говоря, можно верить в Вишву и его аватары (и быть вайшнавом), Шиву (и считать себя шиваитом) или отдельно в фаллос Шивы (быть приверженцем лингаятов), и при этом – полностью правомерн – считать себя индуистом. Самое важный критерий принадлежности индуизму – это этно-территориальная причастность к одной из социальных общностей Индии. Проще говоря, если человек родился в семье идуистов – он и есть индуист, и его понимание идуизма – во что бы он не верил внутри своей семейной или кастовой традиции (если он конечно не переходит в, допустим, христианство или ислам – хотя и это условие иногда оспаривается) – так вот, его понимание и можно полагать «правильным». Исключение тут, конечно, составляют различного рода течения Неоведанты, например, всем известное «Международное oбщество cознания Кришны», созданное Шрилой Прабхупадой в 1966, основной целью которой стал прозелитизм среди не-индийцев.
Как так получилось, что под общепринятым сегодня словом «индуизм» объединились порой противоречащие друг другу культы – вопрос к колонизаторам, прежде всего англичанам. Европейские торговые компании пытались понять народ (а верней народы), с которыми они очень хотели сначала иметь выгодные торговые отношения, а потом и управлять ими. Для простоты, европейцы и взяли происходящее от персидского корня понятие индуизм, то есть некий, условного говоря, «-изм», объединяющий религиозные представления всей этой непонятной им массы людей, живущих за рекой Инд (по-персидски «Индх», на хинди - Синдху). Позже, во многом, как реакция на евангелистскую пропаганду в Индии возникли религиозные движения «Брахмо Самадж» и «Арья Садж», которые частично пытались как бы подогнать индуизм под «стандарты» догматической религии иудео-христианского типа, но масштабного успеха они так и не достигли.
Итого, ответ на Тонин вопрос или не существует – так как по рождению индуистом БГ точно не является, да и в общинах типа «Харе Кришна», вроде бы, не состоит. Якобы БГ ездил на поклонение к Сатья Саи Бабе в Путтапарти, а наставником БГ являлся другой известный неоиндуистский проповедник Шри Чинмой, но в своих интервью сам Гребенщиков говорил, что встречался с ним всего пару раз.
Несмотря на всё вышесказанное, можно взять несколько песен и посмотреть, какие в них содержаться отсылки к индуистским категориям. Например, к идуистская иконография:
«Древнерусская тоска» (1996)
У стен монастыря
Опять большой переполох -
По мелкой речке к ним приплыл
Четырнадцатирукий бог.
Здесь, если, конечно, речь не идёт о простой фантазии автора, вполне может иметься в виду слоноголовый бог Ганеша, сын Шивы и Парвати, который традиционно изображается с четырьми руками (меньшее количество рук для Ганеши считается недопустимым). Однако четырнадцати-, шестнадцати, а иногда и двадцатирукие мурти (статуи) Ганеши встречаются в Северной Индии и Непале.
К вишнуизму («Инцидент в Настасьино», того же года):
С той поры прошло три года, стал святым колхозный пруд,
К нему ходят пилигримы, а в нем лотосы цветут.
В поле ходят Вишна с Кришной, климат мягок, воздух чист,
И с тех пор у нас в деревне каждый третий - индуист.
«Вишна вместе с Кришной» - как раз невозможно. Кришна – один из центральных персонажей эпоса Махабхарата, где основное место занимает противостояние братьев Пандавов и Кауравов. Во входящей в Бхашмапарву, шестую книгу эпоса, Бхагавад-гите («Божественной песне») Кришна является в образе возничего колесницы Арджуны, одного из братьев Пандавов, а в ходе их диалога раскрывается, что он и есть вселенский бог, аватара, т.е. перевоплощение как раз-таки Вишну. Таким образом ходить вместе по одному полю вдвоём они теоретически не могут, так как они – суть одно и то же божество. Хотя, может и могут - они же боги.
Вообще же оценивать тексты песен с точки зрения аккуратности трактовки даже очень различных индуистских мифологических и культурных представлений несколько странно – поэт всегда имеет право на вольность интерпретации. Поэтому, что бы быть ближе к изначальному вопросу, можно посмотреть на прозаический, более поздний текст Аэростата №65 (2006):
«…одна интересная особенность Индии - это то, что философия и религия этой фантастической страны не меняется уже очень давно; современные крестьяне хинду поклоняются тем же богам, что и пять тысяч лет тому назад, а Веды и Упанишады до сих пор остаются непререкаемым авторитетом для философов и святых ».
На каком языке БГ общался с крестьянами и выяснял, во что они верят, не совсем ясно. Возможно, через переводчика. Однако тезис о неизменности индийских верований за пятитысячелетний период времени критики явно не выдерживает. К этому времени (то есть, 3 тыс до н.э.) относятся археологические памятники цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро, которая предшествовала приходу ариев на территорию полуострова Индостан. Созданные уже после пришествия ариев Веды, корпус из четырёх священных текстов - Ригведы (веды гимнов), Яджурведы (веды жертвоприношений), Самаведы (веды песнопедий) и Атхарваведы (веды заклинаний), о которых говорит БГ, относится наиболее вероятно к II-I тыс до н.э. Упанишады – скорее ко второй половине I тыс. до н.э.
Но главное, с тех пор, авторитет этих наиболее древних памятников неоднократно подвергался сомнению. Достаточно сказать, что основатель упомянутого ранее Арья Самадж, движения, которое по своим реформаторским задачам можно сравнить с идеями лютеранства в христианстве, Даянанда Сарасвати основным лозунгом выдвинул принцип «Назад к Ведам!».
Итого, учитывая эти и несколько других текстов БГ, можно сказать, что изначально несколько профанное понимание, жонглирование индусскими терминами и именами, сменяется у Гребенщикова представлениями, полученными под влиянием неоиндуистских гуру, таких как Саи Баба и Шри Чинмой. Но опять же и такое понимание нельзя назвать «правильным» или «неправильным», оно просто довольно ново для индистской традиции и пережёвано для употребления, говоря обобщённо, западной публики (последний тезис следует доказать отдельно, но это уде точно за пределами изначального вопроса).
P.S. На русском языке про это всё есть, пожалуй, одна очень хорошая книжка – «Древо индуизма» с переводными статьями крупнейших немецких учёных-индологов фон Штитенкрона и Зонтхаймера. Для желающих разобраться в проблеме с самого начала лучше всего прочитать моего бывшего препода Гавина Флуда – Blackwell’s Companion to Hinduism. Ещё одна книжка – «Индусы: альтернативная история» чикагского профессора из Чикаго Венди Дониджер – она даже была изъятая из печати в Индии, что даже придаёт ей некий оттенок запретности.
P.P.S. Вот неделю назад я как раз был на концерте БГ и Аквариума в Стокгольме: об индуизме напоминал только гигантских размеров постер с изображением богини-покровительницы искусств Сарасвати.
Очень интересный, развернутый ответ. Сразу видно преподователь, с большой буквы.Спасибо