— Вам не кажется, что проблема в том, что с самого начала бизнес, мягко скажем, чересчур активно участвовал во всех государственных делах. Сразу же появились бизнесмены, которые стали приватизировать активы на невыгодных для государства условиях, стали назначать своих чиновников. Была популярная практика, что бизнесмены платили чиновникам некоторые премии. Как вы считаете: нормальная ли это практика, что бизнесмены доплачивали чиновникам за работу? На кого, получается, чиновник работает: на компанию или на государство? Возможно, в этом суть наших проблем?
Знаете, вы берете глобальные процессы, а потом переходите на уровень микропроцессов, которые были бы абсолютно неверными не в контексте ситуации. Условно говоря, я никогда чиновников на зарплате не держал. Мы реально воюем. Какие чиновники? И в следующий раз будем воевать, и через три года будем воевать. У нас о жизни речь идет, какие деньги? Все чиновники, Кудрин, например, зарабатывали на мелком и среднем бизнесе. К крупному бизнесу прийти и сказать: «давай, я у тебя буду на зарплате?» Да пошел ты в жопу, какая зарплата?
— Вы считаете, что крупный бизнес не пытался поставить чиновников под свой контроль?
Я вам скажу, что крупный бизнес, который был, прекрасно понимал важность строительства институтов. Мы прекрасно понимали связь капитализации компании с силой институтов. Я ведь чего пошел на ту встречу с Путиным? Я пошел туда с согласия всего президиума РСПП, который считал, что мы можем убедить Путина начать отходить от коррупционной модели. Мы в ней были абсолютно не заинтересованы. Что я могу получить с государства через коррупцию? Идеи черпать средства из госбюджета, как сейчас, раньше не было. Это не от чиновника зависит, а от председателя правительства, вице-премьеров. Это слишком западный подход. Когда существуют предприниматели, которые пытаются договориться с чиновниками, чтобы получить себе маленькое преимущество, но при этом на уровне страны это никак не заметно. А вы переносите эту модель на крупный бизнес в стране, где крупный бизнес понимал, что, в случае чего, платить всегда жизнью придется. Это все равно, что Сечин сейчас говорит, что Улюкаев ему взятку давал. Какую взятку, ***, Улюкаеву? Не менее смешно было бы сказать, что Ходорковский покупает какого-нибудь мелкого чиновника.
У нас был разговор с одним из чиновников, очень высокопоставленным, уровень вице-премьера. Мы делали поставки горючего в Министерство обороны, а они не платили, а отказать им в поставках мы не могли, потому что Ельцин бы наехал. И все, что мы могли — это выпрашивать, чтобы нам все-таки заплатили. И вот я встретился с этим чиновником, который сказал, что сделает так, что они будут мне платить, но тридцать процентов ему. Я ему сказал: «Ты что, **? Ты как себе это представляешь? Я прихожу в компанию, беру 30 процентов выручки и несу тебе? Да меня завтра Ельцин вызовет, и скажет, Михаил Борисович, ты не **?» Он ответил: «Все, этого разговора не было».
— А вам не кажется, что эти два миллиона долларов, которые нашли у Улюкаева, были некоторой формой компенсации, премии, которые им выплачивались компанией?
Да, я считаю, что так оно и было. Им всегда так платили премии, поскольку Путин взял на вооружение коррупционную модель. Поэтому я считаю, что и вам, и остальным перед Навальным, да и перед всеми остальными, надо ставить условие, что как только ты приходишь к власти, ты этот пост президента уничтожаешь.