Мне кажется здесь дело в том, что взятая на себя "роль художника" - очень героическая, и в своей героичности всегда несколько трагичная. Настоящий художник он всегда (или хотя бы в процессе творения) вне обычного-привычного, где-то за границей изведанного, где-то за границей самого себя. Перед художником, как перед Орфеем, стоит невыполнимая задача: спуститься в подземелье, вернуться назад, да еще и взорвать все где-то в пути - живописью, например. А с такими великими задачами не могут не прийти великие сомнения. Поэтому, художник - самый счастливый и самый несчастный одновременно. И счастье у его измеряется, должно быть, совсем не в количестве целых ушей и почитателей, и даже не в том, насколько он смог реализовать себя; в чем его счастье - судить не мне.
Но я, например, нахожу столько безудержно яростной радости формы в работах Гончаровой и столько ясноглазой мудрости и любви в глазах Коржева - что могу ответить однозначно: из счастья художника может вырасти шедевр.