Я не либерал, но отвечу, ладно?
Я считаю педофилов больными людьми, которым нужна медицинская помощь, чтобы не наломать дров. Человеку с подобными расстройствами очень сложно сдерживать себя без вмешательства из вне, что создает риски для как для него самого, так и для окружающих. Отсутствие возможностей для реализации своих сексуальных потребностей приведет или к депрессии, или к насилию, а попытки "жить нормальной жизнью" неизбежно будут сопряжены со множеством сложностей и конфликтов, опять же, вплоть до насилия и самоубийства.
Репрессивные меры, в данном случае, работать будут с обратным эффектом: зная, что за насилие над детьми ждет внушительный срок, пожизненное заключение или, положем, казнь, будут убивать жертв, чтобы скрыть преступление. Есть довольно много материалов по этому поводу, в том числе, и собранных в СССР, значит, вполне применимых в наших краях. Потому люди, страдающие педофилией, должны иметь возможность безопасно и, по возможности, анонимно за медицинской помощью, будучи уверенными в том, что они не подвергнутся преследованию.
Где проходит та самая грань, разделяющая больных людей и больные желания от здоровых?
Там, где есть согласие, даное в здравом уме. Половозрелые и дееспособные люди имеют полное право делать с собой и своими партнерами, давшими на это согласие, все что угодно.
при взаимном согласии? То есть согласии родителей, педофила и ребенка?
Однозначно, нет. Ребенок не может дать согласие, потому что у него нет понимания того, что и как работает. И даже если в детстве отрицательной реакции не будет, в дальнейшем может сработать какой-нибудь триггер и вскрыть эти события в качестве травмирующих.
При этом, я считаю, что надо пересмотреть концепцию возраста согласия: сделать её, во-первых, гибкой, во-вторых, свободной от родителей, чтобы угрозы нельзя было использовать для разлучения чада с нежеланными людьми. Все таки, одних уже в 13 лет гормоны заливают, а другим - и в 18 рано.