Проблема определения того, что такое «рок-музыка», в западной журналистике и западной академической среде, занимающейся вопросами поп-музыки, является одной из наиболее сложных в силу общей сложности определения того, что является жанром в популярной музыке. Жанр – явление не столько эстетическое, сколько социальное и политическое, в поп-музыке же социальное и политическое сталкиваются наиболее активно и агрессивно, так что каждая из воюющих сторон старается дать определение, наиболее ей выгодное. Обычно рок-музыку определяют через наличие в ней электрогитары, моторного ритма с бэкбитом, агрессивной подачи информации и песенной структуры «куплет-припев»; любой, кто слышал хотя бы Pink Floyd, увидит проблематичность такого сорта описания. На деле основой для конфликта вокруг этого понятия является вопрос аутентичности: перечисленные выше приметы конституируют «аутентичную», то есть «личностную», «живую», «искреннюю» (да, все слова в кавычках) подачу информации; именно по этим признакам рок-музыка стремится выделить себя из остальной номенклатуры и особенно отделить себя от понятия «поп». Занятие это бессмысленное и чреватое всевозможными злоупотреблениями; западные журналы уже махнули рукой на этот дуализм и пишут обычно в рубрикаторах «поп/рок»: то есть, ответа на вопрос, что такое «рок-музыка», нет и явно уже никогда не будет, понятие «рок-музыки» давно уже стало политическим и идеологическим, с его помощью заинтересованные стороны отделяют «настоящую» музыку от «ненастоящей», так что мой совет – перестать забивать себе этим голову и просто слушать то, что нравится, ибо попытки играть в эти определения приведут, скорее всего, не к пониманию, а к идеологизированному снобизму. Чтобы различать тут подстили/жанры (что тоже вещь крайне проблематичная), стоит прочитать что-нибудь по этому вопросу, вот, например, есть книжка Genre in Popular Music Фабиана Холта (Fabian Holt), начните свое знакомство с этим вопросом с нее.