Что бы вы сказали умирающему атеисту?

Я бы напомнил ему слова Ричарда Докинза: «Мы умрём, и поэтому нам повезло». 

Если бы он меня не понял (что маловероятно), то я дал бы ему послушать цитату целиком:

https://www.youtube.com/embed/JWdR-m2mETw?wmode=opaque

Текстовая версия (для медленного интернета):

«Мы умрем, и поэтому нам повезло.

Большинство людей никогда не умрет, потому что никогда не родится. Число людей, которые могли бы быть здесь, на моём месте, но никогда не увидят дневного света, больше, чем число песчинок в Сахаре.

Среди этих нерождённых духов есть поэты более великие, чем Китс, ученые, более выдающиеся, чем Ньютон. Мы знаем это потому, что число допустимых вариаций нашего ДНК несравненно больше числа ныне живущих людей. Но вопреки этой ошеломляющей невероятности родились заурядные мы с вами. Мы живем на планете с практически идеальными условиями для жизни: здесь не слишком жарко и не слишком холодно, щедро светит Солнце и достаточно воды; здесь постоянно идет неспешный золотисто-зеленый праздник урожая.

Да, к сожалению, здесь есть место и запустению, здесь можно столкнуться с голодом и мучительными страданиями. Но посмотрите на конкурентов: по сравнению с большинством планет это рай, а некоторые уголки Земли являются раем по любым стандартам. Каковы шансы того, что случайно взятая планета будет иметь столь благоприятные условия? Даже по наиболее оптимистичным расчётам такая возможность выпадает реже, чем один раз на миллион. Представьте космический корабль, полный спящих исследователей, глубоко замороженных будущих колонистов какого-нибудь далекого мира. Возможно, корабль выполняет давно забытую миссию по спасению вида от летящей к их родной планете кометы, вроде той, что убила динозавров. Путешественники погружаются в глубокий сон с твердым осознанием того, сколь малы их шансы когда-либо наткнуться на планету, пригодную для жизни. Если, в лучшем случае, одна планета из миллиона подходит для заселения, а на путешествия между звездами уходят столетия, корабль едва ли найдет дружелюбный, безопасный мир для своего спящего груза.

Но представьте, что робот, управляющий кораблем, оказался невероятным везунчиком: после миллионов лет корабль находит планету, способную поддерживать жизнь, планету с подходящей температурой, купающуюся в теплых лучах своей звезды, планету с кислородом и водой. И вот пассажиры, словно Рип ван Винкль, спотыкаясь, выходят на свет. После миллионов лет сна перед ними расстилается новый плодородный мир, планета пышных пастбищ, искристых рек и водопадов, мир, наполненный созданиями, снующими в инопланетном блаженстве. Наши путешественники идут словно завороженные, одурманенные, неспособные поверить в собственную удачу. Слишком много совпадений, этого никогда бы не произошло.

Но в то же время, разве не это произошло с каждым из нас? Ведь мы тоже проснулись после сотен миллионов лет сна, игнорируя смехотворность наших шансов. Правда, мы не прибыли на корабле, мы прибыли через рождение, и не осознали себя мгновенно, а постепенно развивали осознанность, начиная с младенчества.

Но то, что мы познаём мир вокруг постепенно, а не открываем его в одно мгновение, не умаляет его великолепия. Нет ничего случайного в том, что наша разновидность жизни оказалась на планете, где температура воздуха, количество осадков и все остальное в точности соответствуют необходимым.

Если бы наша планета подходила для другой разновидности жизни, эта разновидность эволюционировала бы здесь вместо нас. Но мы, люди, всё равно огромные счастливчики, привилегированные, и привилегированные непросто наслаждаться планетой.

Более того, нам дана возможность понять, почему наши глаза открыты и почему они видят то, что видят, в тот короткий миг, прежде чем они закроются навсегда.»