Это точно ко мне вопрос. Но у меня не получится объяснить, как именно я с одного взгляда, не в динамике наблюдений, никогда не видя, иначе как, допустим, с портрета, могу составить точный прогноз на какие поступки способен человек. Признаки, по которым я это вычисляю, я не знаю.
Я пытался анализировать причины моих заключений и выводов. Если бы я это делал в отношении людей, с которыми лично общался и производил ошибочные выводы в отношении тех, с кем лично не знаком, или не слышал их голос, а только видел портрет, то это была бы одна подборка или другая.
Но я точно прогнозировал ключевые характеристики человека любого, даже если лично не общался, не слышал речь и видел только фотографию.
Более того, я пытался оценить анализ с той позиции, что может быть люди просто соответствуют ожиданиям о них окружающих людей, быть плохими или проявлять достойное. Но нет, это тоже не работало.
Большинство тех, с которыми я лично не общался, а составил о них свое представление, верное, они общались со многими людьми, и моим ожиданиям они точно не могли соответствовать.
Единственное, с чем я согласился в своем методе составления представлений о людях, это то, что выражение лица и конкретно взгляда дает понять в какой мере цинично и прагматично, как на мебель, смотрит человек на окружающих. Да, вот так, незамутненная корысть во взгляде воспринята мной как признак и проходит разделительной чертой, точно отделяющей одних, которым я дал положительные качества, от остальных, которых я сопроводил оценкой - внушает подозрение.
Что трудно скрываемо во взгляде, так это избалованность и самолюбование.
Я безошибочно стал на сторону Ярмольника в конфликте с Этушем. И не ошибся. Ярмольник расскажет об этом на десятилетия позже, чем я составил о них двоих свои впечатления.
Допустим, можно предположить, что я составил свои представления будучи ребенком по воплощенным образам Этуша и актер не отвечает за свои актерские образы. Но мне не нравился актер в Каштанке, а это положительный главный герой, и мне нравился Броневой, при том, что Броневой играет циничного гитлеровца в "Семнадцати мгновениях весны". Как я уже сказал, Этуш в детском представлении - это память на комичные образы героев. В детском представлении Броневой и Этуш для четырехлетнего зрителя - это один и тот же Карабас-барабас.
Вот что я четырехлетний зритель мог понять, глядя на Табакова в Каштанке? Но я с раннего возраста поделил людей по своим симпатиям и антипатиям и через 20 лет понял, что мои симпатии или недоверие оправдались - вот Рокоссовский, Горбатов, Василевский, Кононов, Бурков, Малиновский, Ахиджакова, Басилашвили, Броневой, Мягков, Королев, а вот Озеров, Г .Жуков, Чуйков, Москаленко, Говорухин, Табаков, Этуш - я как будто знал, что они скажут через 20-30 лет. Я с детства читал по глазам, не зная их мемуары, кто из них способен врать. Я точно знал, к чему и в чем проявит свое пренебрежение Михайлов - я точно знал, кто и чью сторону займет.
Я точно знал, кто мог пустить воды Шпрее в берлинское метро при штурме Берлина и мои детские представления оправдались.
Так, в районе Ангальтского вокзала противником широко использовались тоннели, входы и выходы метро для манёвра живой силой и нанесения неожиданных ударов по нашим частям. Трёхдневные попытки частей 29-го гвардейского стрелкового корпуса уничтожить противника в метро или выбить его оттуда успеха не имели. Тогда было принято решение затопить тоннели, подорвав перемычки и перекрытия метро на участке, проходившем под каналом Тельтов. В ночь на 1 мая взрывом 1800 кг ВВ, уложенного на козлы под перекрытием метро, был образован большой пролом, куда хлынула вода из канала. В результате затопления тоннеля противник был вынужден стремительно бежать, понеся значительные потери. Обрушение тоннелей и коллекторов подземного городского хозяйства с целью воспрепятствовать манёвру живой силы противника под землей широко проводилось и на других участках города.
— Николай Иванович Никофоров, полковник запаса, кандидат исторических наук, зам. начальника НИИ (военной истории) Военной Академии Генштаба ВС РФ по научной работе, «Штурмовые бригады Красной Армии в бою», стр. 65[10][11][12]
Взрыв привёл к разрушению тоннеля и последующему заполнению его водой на 25-километровом участке. Вода хлынула в тоннели, где укрывалось большое количество мирных жителей, размещались госпиталя для раненых, а также располагались штабы узлов немецкой обороны.
Впоследствии факт разрушения и затопления метро в
советской пропаганде освещался исключительно как один из последних зловещих приказов Гитлера и его окружения, и усиленно муссировался (как в художественных, так и в документальных произведениях), как символ бессмысленной предсмертной агонии Третьего рейха. При этом сообщалось о тысячах погибших, что также было крайним преувеличением.
Сведения о количестве жертв … различны — от пятидесяти до пятнадцати тысяч человек… Более достоверными выглядят данные о том, что под водой погибло порядка ста человек. Конечно, в тоннелях находились многие тысячи людей, среди которых были раненые, дети, женщины и старики, но вода не распространялась по подземным коммуникациям слишком быстро. Более того, она растекалась под землей в различных направлениях. Безусловно, картина наступающей воды вызывала в людях неподдельный ужас. И часть раненых, равно как и пьяных солдат, а также мирных жителей, стали её неизбежными жертвами. Но говорить о тысячах погибших было бы сильным преувеличением. В большинстве мест вода едва достигала полутораметровой глубины, и у обитателей тоннелей имелось достаточно времени, чтобы эвакуироваться самим и спасти многочисленных раненых, находившихся в «госпитальных вагонах» рядом со станцией «Штадтмитте». Вполне вероятно, что многие из погибших, чьи тела впоследствии поднимали на поверхность, на самом деле умерли не от воды, а от ран и болезней ещё до разрушения тоннеля.
— Энтони Бивор, «Падение Берлина. 1945». Гл. 25