Во второй половине 30-х годов ХХ века кардинальных изменений статус-кво в Европе добивались три страны: фашистская Италия, нацистская Германия и большевистский Советский Союз. В Азии это уже осуществляла милитаристская Япония.
Вопреки мифам об "экономическом чуде" нацистской Германии экономическое положение этой страны было, мягко говоря, весьма неустойчивым. Даже после захвата Франции и Бенилюкса ресурсов не хватало. 23 декабря 1940 г. начальник Главного штаба сухопутных сил генерал Ф. Гальдер фиксирует в своём дневнике:
"Стали для нужд сухопутных войск отпущено значительно меньше... Запасов цветных металлов, захваченных в оккупированных областях, хватит примерно до конца 1941 года. Положение с резиной трудное. Продовольственный сектор на 1941 год кое-как обеспечен; далее - нет."
12 мая 1941 г.: "Трудности в снабжении мясом... Нужно уменьшить потребление...В вооружённых силах норма снижается с 1500 до 1350 граммов, а для гражданского населения - с 500 до 400 граммов в неделю."
Таким образом, даже отвлекаясь от имевшихся идеологических соображений мирового господства, захват новых территорий и источников ресурсов был для гитлеровской Германии единственным решением.
В Советском Союзе формальный отказ от лозунга перманентной революции не означал отказа от территориальной экспансии. Понятно, что выдвинутые Сталиным Гитлеру условия заключения договора о ненападении в августе 1939 года не были сиюминутной импровизацией. Включение Восточной Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии в "сферу интересов" СССР просто не могло быть внезапным решением. Да и потом аппетиты только росли. В декабре 1940 г. Молотов в Берлине говорил уже и о Болгарии.