Вообще, когда возникают такие вопросы, нужно с самого начала условиться о лексике.
Итак, лексическое условие: слово "рыцарь" мы воспринимаем не как качественный эпитет, а как социологическое (и отчасти юридическое) понятие.
Исходя из этого условия, вспоминаем школьный учебник: кто такой рыцарь в средневековой Европе? Рыцарь в средневековой Европе - это член воинского сословия, имеющий право (как правило, наследственное) вести войну. Более того, европейский рыцарь - это тот, кто имеет не просто право, но обязанность ведения войны. То есть военная профессия для рыцаря не просто профессия, но дело всей жизни - дело единственное.
Отсюда более ясным становится и средневековый вассалитет. Раз война - это единственное занятие, то феодальная пирамида - это оптимальная система осуществления этого занятия.
Но теперь двинемся дальше. Еще одна юридическая особенность положения рыцаря - это закрепленные за ним права и привилегии, которые не имел право нарушить никто. Типичные для феодальной эпохи споры о знатности были на самом деле спорами о правах. А значит - и о возможности собирать войско.
Исходя из вышеизложенного, прозвище Последний Рыцарь Европы, данное Карлу Смелому, приобретает уже иную окраску. Раз "последним рыцарем" зовут не кого-то, а герцога (изначально, кстати, герцог - глава воинского ополчения того или иного германского племени; король - "рекс" - глава союза племен), значит этот герцог не интересуется ничем, кроме войны и доказательств своей знатности (то есть реальной возможности вести войну). Ну и разумеется, неизбежно возникает вопрос о наличии здравого смысла у этого герцога - такие прозвища в XV веке (эпохе, когда рыцарские романы и поэмы уже вышли из моды) давали в самом буквальном, а не романтическом значении.
Понятно, другой вопрос, насколько справедливо было это прозвище. Да, Карл Смелый погиб на войне, в битве при Нанси (по легенде, его съели волки), но сама война велась из вполне прагматических, а не рыцарских соображений - завоевать Лотарингию и в итоге объединить свои владения, Бургундию и Фландрию.
Однако у этого прозвища есть и еще одна грань - противопоставление. Вспомним еще раз школьный учебник - кого там (вполне справедливо) называют врагом Карла Смелого и противопоставляют ему? Людовика XI, короля Франции, непосредственного сеньора Карла Смелого. Если считать, что рыцарь - это символ европейского средневековья, его олицетворение, то Людовик XI был тем человеком, которого можно было назвать Анти-Рыцарем (опять-таки, здесь имеется в виду не положительное/отрицательное, а констатирующее прозвище), человеком, который рыцарский образ жизни отвергал напрочь. И человеком, который, при всех своих недостатках, был образцом правителя для передовой политической философии тогдашней Европы (а это - Макиавелли и Гвиччардини). И Карл Смелый на этом фоне был просто-напросто обломком уходящей эпохи.