Прочитал единственный ответ на ваш вопрос и немного прифигел. Это что получается? Демократия на военно-морском флоте первой половины XIX века? Бу-га-га! Или „Рафаил“ предтеча броненосца „Потёмкин“? :-) Команда попросила, а командир (во время войны!), так уж и быть, уважил? Нда...
Уважаемая Анна Цигельман очень внимательно переписала статью из „Википедии“, но не потрудилась обратиться к указанному в ней же источнику сих сомнительных данных. А в указанном источнике мы видим статью 2004 года, подписанную не больше не меньше так: „Всеукраинское православное братство во имя св. Архистратига Божиего Михаила“. Но самое главное, что в этой статье нет ни одной ссылки! То есть уважаемые „всеукраинские православные братья“ могли всё это выдумать в либеральном 2004 году.
В сухом остатке мы имеем вот что.
Корабль попал в ситуацию, когда нужно было принять неравный бой. Командир корабля спустил перед неприятелем Андреевский флаг и без боя сдал корабль противнику. Захваченный корабль вошёл в состав турецкого флота под именем „Фазли Аллах“ и воевал против России, пока адмирал П. С. Нахимов не сжёг его в Синопе.
Что при сдаче корабля сказал боцман Пупкин или канонир Пердолькин в то время наглухо никого не интересовало. Напомню, что это 1828 год! Крепостное право отменили лишь спустя 30 с гаком лет! А отдача приказа, сопровождающаяся ударом кулака по зубам, наблюдалась на флоте и в начале XX века. А тут такой приступ гуманизма у командира!
Что касается прямого ответа на вопрос, то я сомневаюсь, что Николая I интересовала личная жизнь боцмана Пупкина и канонира Пердолькина по указанным выше причинам. Запрет жениться, скорее всего, касался офицеров, если не одного командира. Но стоит помнить, что разжалование С. М. Стройникова и лишение его наград было альтернативой смертной казни. Считаю, что Николай I поступил очень гуманно. Тем более, что у С. М. Стройникова уже были сыновья, которые, если верить „Википедии“, дослужились аж до контр-адмиралов.
Что же касается военной стороны дела, то спустя пару недель после сдачи „Рафаила“ (император, возможно, ещё ничего не знал о событии), другой корабль Черноморского флота — бриг „Меркурий“ — попал в похожую ситуацию. Его нагнали два линейных корабля противника. Ситуация была тоже безнадёжная. Огневая мощь противника позволяла изрешетить маленький бриг, чем турки методично и занялись. Офицеры „Меркурия“ приняли решение приблизиться к одному из турок и подорвать боезапас брига. Погибли бы сами, забрав с собой один линкор. Единственный шанс на спасение у брига был в том, чтобы повредить такелаж противника. И этот шанс успешно был использован! Канониры не подвели: сначала бушприт одного линкора пополз вверх, затем зашаталась фок-мачта другого. Оба корабля вынуждены были выйти из боя. А израненный бриг благополучно вернулся в Севастополь, покрыв себя, свою команду и флот России немеркнущей славой.