Введение придворных женских чинов было одним из многих новшеств Петра I. Прежний теремной штат царицы, состоявший из боярынь, мамушек и кормилиц, был упразднён, и ему на смену пришла новая иерархия придворных дам: обер-гофмейстерина и гофмейстерина (перестали использоваться примерно с 1880-х гг.), статс-дама, камер-фрейлина и фрейлина — младшее придворное звание.
По статусу звание и должность для фрейлин значительно отличались. Звание фрейлины давалось относительно легко: оно носило почетный характер и обязывало носительницу присутствовать на придворных церемониях. Звание фрейлины не предполагало жалования. Девушки, которые вместе со званием получали и должность фрейлины, переезжали в Зимний дворец. Последний вариант, сочетавший звание и назначение при дворе, получить было весьма сложно, поскольку существовало штатное расписание — число вакантных мест было весьма ограничено, хотя институт фрейлин рос на протяжении XVIII-XIX веков. Служащие в качестве фрейлины получали жалование. После замужества звание с них снималось, и они удалялись со двора, но императрицы награждали невест приданым и сохраняли за ними право быть представленными императрице и получать приглашения на придворные церемонии и балы.
Фрейлинами становились молодые незамужние девушки как правило из знатных дворянских семей. Девушки и их семьи должны были обладать безупречной репутацией — назначение было монаршей милостью и благодарностью семье за службу. При отборе принимались во внимание внешность, способности к музыке и языкам, особенности характера. Фрейлина должна была безукоризненно знать придворный этикет: эти знания были частью программы Смольного института благородных девиц, готовившего воспитанниц к карьере при дворе.
О жизни и занятиях фрейлин можно узнать из их дневниковых записей и воспоминаний. Вот, например, как романтично описывает свою службу Варвара Головина, фрейлина императрицы Елизаветы Алексеевны:
«Почти каждый день я была при дворе. По воскресеньям бывало собрание «большого Эрмитажа», на которое допускались дипломатический корпус и особы первых двух классов, мужчины и женщины. Собирались в гостиной, где появлялась Императрица и поддерживала разговор. Затем все следовали за ней в театр; ужина не было. По понедельникам бывал бал и ужин у Великого Князя Павла. По вторникам я была дежурной. Мы проводили вместе с подругой часть вечера в бриллиантовой комнате, названной так потому, что там хранились драгоценности и между ними корона, скипетр и держава. Императрица играла в карты со старыми придворными. Две фрейлины сидели около стола, и дежурные придворные занимали их.
По четвергам было собрание «малого Эрмитажа» с балом, спектаклем и ужином; иностранные министры не бывали на этих собраниях, но остальные посетители были те же, что и по воскресеньям, кроме того, в виде милости, допускались некоторые дамы. По пятницам я была дежурной, по субботам наследник трона давал великолепный праздник. Приезжали прямо в театр, и, когда появлялись Их Императорские Высочества, начинался спектакль; после спектакля очень оживленный бал продолжался до ужина, который подавался в зале театра; посередине залы ставили большой стол, а в ложах — маленькие; Великий Князь и Княгиня ужинали, прохаживаясь между гостями и разговаривая с ними. После ужина опять начинался бал и кончался очень поздно. Разъезжались с факелами, что производило прелестный эффект на скованной льдом прекрасной Неве.»
Одни фрейлины были в свите императрицы, великих княжон (титул по праву рождения) и княгинь (титул по браку), другие сопровождали их на балы. Некоторые фрейлины были приставлены к детям и могли стать воспитательницами для великих княжон. Как правило это были фрейлины, состарившиеся на своей должности.
Девушки жаждали получить место при дворе и заветный фрейлинский шифр, но для многих из них служба оказалась не такой радужной. Анна Тютчева, фрейлина императрицы Марии Александровны, писала:
«С какой поспешностью бедные фрейлины бежали из своих одиноких комнат, которые никогда не могли быть для них домом и создать им ни уюта домашнего очага, ни уединения келий. Среди шумной и роскошной жизни, их окружавшей, они находили в этих комнатах лишь одиночество и тяжелое чувство заброшенности. Не знаю, разделяли ли все мои приятельницы мои грустные впечатления в этом отношении; может быть, для некоторых из них развлечения придворной жизни, туалеты, театр, иногда царская милость вознаграждали за утрату более глубоких радостей жизни, которых они были лишены. Однако я видела, что многие из них теряли здоровье, веселость и страдали от нервных болезней, вызванных гораздо более душевным настроением, чем физическим состоянием.»
Источники:
В царском кругу. Воспоминания фрейлин дома Романовых. М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016.
Игорь Зимин. Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение. М.: Центрполиграф, 2011.
1 эксперт согласен