Какие-нибудь короли или императоры обращались за психологической помощью?

Психология и психотерапия в привычном нам смысле оформляются на протяжении XX века, поэтому говорить о психологической помощи до этого периода не приходится. Скорее всего для царственных особ  "психологами" выступали их же приближенные — учителя, сподвижники, советники; у королев и императриц — фрейлины. Предполагаю, что душевные терзания также смягчались молитвами, исповедями и беседами с церковными сановниками. Когда симптомы психологических или психиатрических заболеваний проявлялись в физическом недомогании, за дело могли взяться придворные врачи.

Известно, что царь Петр I страдал внезапными вспышками гнева, судорожными припадками и нервными тиками. Будучи ребенком, он в 1682 году стал свидетелем стрелецкого бунта — бойни, в ходе которой заметно поредел клан Нарышкиных. Особо сильное впечатление произвела на юного царя жестокая смерть боярина Артамона Матвеева, его родственника по матери и близкого друга отца. Матвеев, пытаясь вразумить стрельцов, был сброшен с Красного крыльца на подставленные внизу копья, а затем изрублен. В терминах современной психологии у Петра скорее всего было посттравматическое стрессовое расстройство.

Единственным человеком, способным унять его припадки, была вторая супруга Екатерина. Как писал Граф Геннинг-Фридрих Бассевич, Екатерина «сажала его и брала, лаская, за голову, которую слегка почесывала. Это производило на него магическое действие, он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать его сна, она держала его голову на своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трех часов. После того он просыпался совершенно свежим и бодрым».

Возможно, своеобразным психологом императрицы Александры Федоровны можно считать (отбросим сейчас все мифы и предубеждения) Григория Распутина. Рождение четырех дочерей, замершая беременность в 1902 году и отсутствие наследника мужского пола очевидно вызывали беспокойство у августейшей семьи и не могли не сказаться на психологическом благополучии императрицы. Рождение цесаревича Алексея в 1904 году было довольно скоро омрачено пониманием, что мальчик болен гемофилией. В 1905 году Распутин, уже известный столичной публике, был официально представлен императорской семье, о чем Николай II записал в своем дневнике: «Познакомились с человеком Божиим — Григорием из Тобольской губернии». Их встречи приобретают систематический характер после того, как сибирский старец оказывается рядом с заболевшим наследником и помогает облегчить его состояние. Вмешательство Распутина неоднократно приводило к позитивной динамике в течении болезни цесаревича Алексея — об этом сохранилось довольно много упоминаний, но среди них нет конкретных и подлинно документированных. Это самая популярная версия, которая объясняет такую необычную привязанность Александры Федоровны к Распутину: помогая больному сыну, он помогал и императрице справится с постоянной тревогой и страхом за здоровье Алексея. 

Самый известный случай, когда член королевской семьи прибегал к помощи психологов и психиатров, — это, пожалуй, история принцессы Дианы. Строгие протоколы Букингемского дворца, постоянные преследования прессы и измены мужа способствовали тому, что у Дианы развилась депрессия. По ее собственным воспоминаниям, примерно за 5 месяцев до свадьбы принц Чарльз имел неосторожность прокомментировать талию невесты, которая показалась ему недостаточно изящной. Этого было достаточно для того, чтобы у девушки развилось нервное пищевое расстройство — булимия. После медового месяца в замке Балморал об ее состоянии становится известно членам королевской семьи, которая отдает Диану на попечение врачей. Ей занимались трое специалистов: личный врач королевы сэр Джон Баттен, психотерапевт Майкл Паре и специалист по бихевиоральной терапии Дэвид Митчелл. Диане сразу было назначено медикаментозное лечение, но оно не давало никаких результатов. Через свои связи принц Чарльз вышел на доктора Алана Макглашана (Alan McGlashan). Их с принцессой сеансы начались в 1983 году и проходили несколько раз в неделю, Макглашан просил Диану записывать свои сны, которые потом толковал. Он пришел к выводу, что Диана очень несчастна, а причины ее состояния не патологические, а эмоциональные. Вероятно, психологические проблемы Дианы шли из детства: недолюбленная своими родителями, она также не получила любви от мужа во взрослой жизни. В своем большом интервью в 1995 году Диана сказала: «Наверное, я была первой в королевской семье, кто когда-либо испытывал депрессию или открыто выражал это. Это дало всем повод говорить о том, что "Диана психически неустойчива" и "у Дианы не всё в порядке с головой". И, к сожалению, это так привязалось к моей персоне, что мне пришлось жить с этим все эти годы».