Если прошу мать громко не орать, а она возбуждается ещё больше и ведёт себя неадекватно, что делать?

Есть вариант - стать ребёнку родителем своему родителю, но это, конечно, уметь надо. Это, конечно, надо ребёнку спешно повзрослеть. Я, например, в этом смысле так и не повзрослел. Хотя иногда были у меня позывы стать взрослым при своём родителе-ребёнке. Но чаще я просто технически-механически использовал приём активного слушания человека, вышедшего из себя. Итак, есть приём адаптации, активное слушание называется. Но это только тогда, когда есть охота помочь агрессору. Помочь ему вылечиться или просто пар спустить.

Агрессору не хватает часто человеческого внимания, вот он и становится зверем. Но если ему внимание оказывать неумело, его звериная природа просечёт прогибон и пойдёт в наступление. Умиротворение агрессора называется.

Но я хотел совсем про иное направление прописать тут.

Допустим, не хочу я его спасать, мне бы самому от него спастись бы. Это годится, когда на него есть более высокая управа (а у него нет красной кнопки).

Итак, делаю так: во-первых, не ведусь на его провокации. Спросит - отвечу. Отвечу по минимуму - ровно то, что спросит, то и отвечу. Да, по Лабковскому буду гнать.

Если он гадит, сообщу ему, что мне это не нравится. И никаких ни доказательств, ни стыда от меня. Моё дело - ему сообщить. Разок. Теперь его выбор. Потому что я в следующий раз буду действовать. У меня проблемы в связи с его поведением, а у него нет проблем в связи с его поведением относительно меня? Значит, я ему эти проблемы сделаю. А с себя сниму. Как минимум, я уйду. Но мне, как правило, уходить некуда. Как правило, я арестован, я в заложниках у его негатива. Значит, я куда-то обращусь. А потом ещё куда-то. И так - аж до победы. Но никаких разборок. Мой стержень - это правда моих чувств. Моя ситуация - пересечение моих границ. А вот давать ему определения я воздержусь. Моя цель -устранить его действия по пересечению-нарушению моих границ.