неравномерность экономического развития стран в мировой экономике как закономерность мирового хозяйства.

Есть такой наблюдаемый факт, но нет такой закономерности. Экономист не возьмется утверждать, что различия в уровне жизни неизбежны. Если, конечно, он не придерживается каких-нибудь ультралевых взглядов типа мир-системного анализа, где едва ли не любое межстрановое неравенство является результатом эксплуатации капиталистической периферии ядром. Да, и в этом случае найдется рецепт в виде изоляции от ядра, протекционизма и импортозамещения.

Факт носит название Great Divergence, то есть Великое Расхождение. Он отражает межстрановое неравенство в уровне подушевых доходов. А так как доходы — основа благосостояния, то разница в других показателях тоже будет значительной. Расхождение началось в эпоху промышленной революции, когда нынешние развитые европейские страны и их «потомки» (США, Канада, Австралия и Новая Зеландия) перешли к так называемому современному режиму экономического роста (см. Галор, 2011). Он основан на постоянном технологическом прогрессе, увеличивающем производительность труда. Он же ведет и к сокращению рождаемости. Таким образом, в дроби, выражающей показатель подушевых доходов, не только числитель растет опережающими темпами, но и рост знаменателя со временем уменьшается.

Наука и технический прогресс тесно связаны с предшествующей историей и культурой развитых стран. Например, математические знания в Древнем Мире были распространены, но только греки догадались сделать из геометрических построений и числовых соотношений фундаментальную науку. Они смотрели на геометрию как на инструмент познания мира, на философию, а не просто как на набор фактов или практических рецептов. Античность же оказала огромное влияние на Европу. Или, скажем, требование читать священные тексты приводило к всеобщей грамотности среди некоторых групп населения. Однако в эпоху промышленной революции это попутно оказалось еще и конкурентным преимуществом.

Есть интересная концепция Джозефа Хенрика о влиянии коэволюции психологии и культуры на становление уникально европейского сознания. Хенрик называет носителей этого сознания аббревиатурой WEIRD, то есть странные, имея ввиду уникальность. Расшифровывается это как Western, Educated, Industrialized, Rich, and Democratic, то есть Западные, Образованные, Индустриализованные, Богатые и Демократические. До его работ у меня руки не доходят, так что ничего сказать не могу, но концепция интересная. Вот тут Александр Марков опубликовал отзыв на книгу Хенрика. Биологам нравится, что неудивительно, так как биология объясняет социальное биологически, а не социально.

Другими словами, у неравенства есть причины, но само неравенство — не судьба и не проклятие. Я не верю в менталитет и предопределенность. Как и современные историки не верят во всякие формации и цивилизации, законы диалектики, а также прочие  глобальные нарративы. Насколько я могу судить об истории. 

В качестве примера можно привести средневековую Европу в сравнении с Арабским Востоком или Китаем. Европа была отсталой территорией по сравнению с ними. Тем не менее она вырвалась вперед. А сегодня уже Китай вполне успешно перенимает западные достижения, интегрируя их в свою культуру. Я уж не говорю о новых индустриальных странах.

В общем наблюдаемый факт, конечно, требует объяснения, и если объяснение будет получено, то мы скорее поймем, что можно сделать для развивающихся стран, если они хотят стать благополучнее.