Почему в России стали популярны песни с вокалом в виде речитатива?

Ответ очень прост: потому что они популярны в других странах. Потому что лучше отражают состояние молодого поколения. Потому что старшее поколение не успевает обеспечить культурную преемственность поколений. Изменения происходят слишком быстро, многие родители просто не успевают понять, в чём они заключаются. В каком мире придется жить их детям. А очень возможно, и выживать. Старшее поколение пытается обратиться к консерватизму, к опыту, которым они могут поделиться со своими детьми, и особенно внуками. Молодняк чувствует, что в чистом виде это плохое решение, но найти лучше не может. 

В качестве маркера этого процесса очень показательна Монеточка. Её песни - прямая попытка связать самое старшее поколение с самым младшим. И сделано это в рамках подчёркнуто провинциальной культуры, где уровень консерватизма всегда выше, чем в столицах.

А многие вообще таких попыток не делают до тех пор, пока жизнь по сусалам не надает. И просто берут музыку тех подростков, которые уже столкнулись с будущим. Это инстинкт, доля разума здесь не велика. Все поколения через это проходят, и чем дольше существует человечество, тем глубже подростковый отрыв от родителей. 

Если бы Вас или меня спросили бы в пубертате, почему слушаете неправильную  музыку, ни Вы, ни я не смогли бы ответить. Потому что круто, потому что нравится.

Как и наши пра-пра-прабабушки, которых третировали за вальсы и другие неприличные новшества.

Поженить заимствования с традиционной культурой, да ещё не за сотни лет, а за пару годков, не так-то просто. Особенно, если локомотив влияний имеет исключительные возможности в области культуры.

Для этого нужно очень много целевых программ, совсем другой культурный рынок, поощрение целой армии специалистов, чтобы работали в нужном направлении, исключительную интуицию, чувство такта и художественный вкус у модераторов этого процесса, ОЧЕНЬ хорошую образовательную программу, а лучше несколько, в общем огромный ресурс надо вложить. Да так, чтобы он действительно дошёл до адресата. Тогда есть шанс создать культуру, ориентированную не на дедушек и бабушек, а на новые поколения. Причём так, что и дедушки с бабушками будут довольны.

В культуре плохо получаются ассиметричные ответы. Если ты не способен переиграть гегемона по своим правилам, значит, плетешься в хвосте, пока не сравняешься. 

Другой хороший способ - затеять капитальную войну. Чтобы стало не до новшеств. И то, сомнительно. Наши деды на войне слушали весьма современную для того времени музыку и смотрели очень передовое кино. Одним из символов войны стала песня "Утомлённое солнце". И не только с лёгкой руки Норштейна. Это был хит в самом современном смысле слова.

Что касается самого речитатива, это пришло из Африки, долго совершенствовалось на Карибах, жило на вторых ролях в Штатах и Латинской Америке, а когда эта форма оказалась оптимальной для отражения жизни современного подростка из Гарлема, немедленно пошло в дело. Благо, опыт такого пения у всех выходцев из Африки насчитывает тысячелетия.

Поскольку африканская и латиноамериканская культура уже более века является упаковкой для любой популярной музыки, никаких проблем с восприятием не возникло нигде в мире.

Кстати, половина наших хитов двадцатых -пятидесятых, имеют африканское и латиноамериканское происхождение. Если "эх, дороги", "Катюша", "подмосковные вечера" имеют безусловно русскую народную базу, то "Темная ночь" - танго, "рио-рита" - латина, "прощай, любимый город" - блюз, "песенка о хорошем настроении" - регтайм (кстати, гениальный даже для коренной культуры). А "Вставай страна огромная" - вообще полонез.

Я делал аранжировки почти всех этих песен, и многих других советских, всякий раз работая с авторскими клавирами. Там очень трудно ошибиться в определении стилистики.

Это к вопросу о смешении культур, когда процесс происходит нормально, и в него вкладывают ресурс от души. Ну, и особо рьяным консерваторам на заметку.

Сейчас культура успевает только разбираться. Собираться на новом уровне не успевает. Это проблема, и её надо решать. Уж точно не топором и зубилом.

Если власти не хотят, значит, нам самим надо стараться. Активнее самоорганизовываться. Искать кадры самостоятельно, вкладываться в образование, оплачивать эти процессы из своего кармана. И трясти власти, чтобы не отмахивались грантом на миллиард раз в десять лет, когда припекло конкретно. Во-первых, его разворуют, во-вторых, это должен быть не ажиотаж, а планомерная работа. Постоянная и долгая. С очень простой задачей: сделать так, чтобы не наша культура адаптировалась к заимствованиям, постепенно в них растворяясь, а заимствования адаптировались к нашей культуре, постепенно становясь её частью. Как, собственно, и было всегда в России.

Тогда и афроамериканский речитатив будет выглядеть совсем иначе. И не узнаешь. Как мы не узнаем в "стране огромной" полонез, а в "утомленном солнце" - танго. Потому что это стало нашим культурным кодом.

P.S. Ещё раз к вопросу, как работает встраивание заимствований в культурный код. Когда речь заходила о влияниях и адаптациях, каждой группе студентов обязательно предлагал назвать  аутентичный блюз, который каждый  житель нашей страны знает наизусть. Заранее зная, что ответа не получу. И действительно ни разу никто не ответил.

Правда, при формулировке немного лукавил. Это не совсем чистый блюз, а гибрид блюза и джазовой баллады. Но абсолютно аутентичный.

Песня называется "спят усталые игрушки", и она не только известна каждому жителю страны, но и давно стала джазовым стандартом.

Удивительна здесь не опора на заимствованную форму (в данном случае блюз), как в перечисленных выше советских песнях. Удивительно то, что в композиции нет прямой адаптации к музыкальной культуре любого народа России. Один афроамериканский стиль (блюз) скрещивается с другим (джазовая баллада), и делается это строго в рамках джаза. Со всеми синкопами,  обыгрываниями и прочими характерными моментами.

Единственный не совсем джазовый момент - мелодия. Но она и не русская, и не татарская, и не чукотская. Скорее,  продолжение традиции, сформированной Утесовым. Джаз, но не американский. Советский.

Этого достаточно, чтобы Олегу Ануфриеву удалось её исполнить с интонациями, свойственными только российским колыбельным (с учётом многовекового взаимопроникновения местных культур), и полностью заслонить этими интонациями вообще никак не адаптированную аранжировку. Аранжировка - чистый джаз, и её играют не только отечественные, но и американские джазмены, когда приезжают на гастроли, интерпретируя ровно так, как это принято в джазе. Потому что в нашей стране песня стала джазовым стандартом.

Если разобраться, баланс стиля тончайший. И исключительно точный. Работает не прямая попытка встроить одну культуру в другую, а такие нюансы, которые музыковедческим языком и не опишешь, пожалуй. Кратко - точно нет.

И так тоже работает. Мало того, это высший пилотаж, вписать чужую эстетику в свою культуру на сто процентов, почти ничего в ней не меняя.

Попробуйте представить себе, какая инфраструктура стоит за созданием этого шедевра. Если мы хотим продолжить и развить успехи тех лет, она должна быть не меньшей.

Предлагаю переслушать, и оценить: