Каким видели писатели и художники М.Ю. Лермонтова? Удалось ли художникам передать духовный облик поэта?

Писатели, его современники, признавая его яркую индивидуальность и одарённость, видели его неуживчивым и сложным человеком, который живёт и страдает от окружающего его мира.

Иван Тургенев писал о нём так:

" В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ... Известно, что он до некоторой степени изобразил самого себя в Печорине. Слова „Глаза его не смеялись, когда он смеялся“ и т.д. — действительно, применялись к нему..."

На всех портретах Лермонтова он нигде не улыбается - глаза его печальны, губы сомкнуты, взгляд устремлён вдаль.

Александр Герцен писал о Лермонтове, что его стихотворения - полная его биография. Что опять возвращает нас к той мысли, что в Печорине Лермонтов описал самого себя." Лермонтов находился под сильнейшим влиянием гения Пушкина, с чьим именем, как мы уже сказали, связано начало его литературной известности. Но Лермонтов никогда не был подражателем Пушкина.В отличие от Пушкина Лермонтов никогда не искал мира с обществом, в котором ему приходилось жить: он смертельно враждовал с ним — вплоть до дня своей гибели."

Пожалуй, лучше всего его описал Фёдор Достоевский, который в силу своей натуры был хорошим знатоком людских душ: "Он рассказывал нам свою жизнь, свои любовные проделки: вообще он нас как будто мистифицировал; не то говорит серьезно, не то смеется над нами. Мы не соглашались с ним иногда, нам становилось и тяжело, и досадно, и грустно, и жаль кого-то, и злоба брала нас. Наконец ему наскучило с нами; он нигде и ни с кем не мог ужиться; он проклял нас, и осмеял „насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом“, и улетел от нас..."

Владимир Соллогуб тоже оставил своё описание Лермонтова - бунтаря, вольнодумца, поэта: "Лермонтов, с которым я находился сыздавна в самых товарищеских отношениях.., как все люди, живущие воображением, и в особенности в то время, жаждал ссылки, притеснений, страданий, что, впрочем, не мешало ему веселиться и танцевать до упаду на всех балах... Лермонтов, одаренный большими самородными способностями к живописи, как и к поэзии, любил чертить пером и даже кистью вид разъяренного моря, из-за которого подымалась оконечность Александровской колонны с венчающим ее ангелом. В таком изображении отзывалась его безотрадная, жаждавшая горя фантазия»."

Владимир Ходасевич считал, что наилучшим образом Лермонтов раскрыл свою душу в своих героях :" «Лермонтовские герои, истерзанные собственными страстями, ищущие бурь и самому раскаянию предающиеся, как новой страсти, упорно не хотят быть только людьми. Они „хотят их превзойти в добре и зле“ — и, уж во всяком случае, превосходят в страдании. Чтобы страдать так, как страдает Демон, надо быть Демоном... "